Особенно,... 
140 
Они лежали на животе в гостиной Голдов, перед ними открытые учебники по математике, уравнения с производными и дифференциалами рябили на страницах, словно исписанных на иностранном языке.
— Нет, — сказала она, указывая в то место, где Крис допустил ошибку. — Здесь 2xy – x, — исправила она. Потом перевернулась на спину и уставилась в потолок. — Почему для меня так важно получить отличную оценку, — пробормотала она, — если меня уже не будет, чтобы получить табель успеваемости?
Ее голос звучал настолько буднично, что Крис почувствовал тошноту.
— Возможно, потому что на самом деле ты не хочешь себя убивать, — заметил он.
— Спасибо, доктор Фрейд, — ответила Эмили.
— Я серьезно. — Крис приподнялся на локте. — А что, если мы договоримся, что ты подождешь полгода, а там посмотрим?
Лицо Эмили застыло.
— Нет, — ответила она.
— Почему? Просто «нет»?
Она кивнула.
— Нет.
— Что ж, превосходно! — Крис захлопнул учебник. — Просто отлично, Эм.
Эмили прищурилась.
— Я думала, ты мне поможешь.
— Конечно, — сердито бросил Крис. — Что мне нужно делать? Выбить у тебя из-под ног стул, когда на твоей шее затянется веревка? Нажать на спусковой крючок?
Эмили вспыхнула.
— Ты полагаешь, мне легко это обсуждать? — хрипло спросила она. — Нет, нелегко.
— Все-таки тебе легче, чем мне, — взорвался Крис. — Тебе меня никогда не понять. Я смотрю на тебя и вижу удивительную красавицу. Все эти книги и песни написаны о людях, которые искали любовь всей своей жизни, но так и не нашли, а мы с тобой нашли, только для тебя это, черт побери, ничего не значит.
— Значит, черт побери! — ответила Эмили, кладя ладонь на руку Криса. — Только это, черт возьми, и значит. Единственное, что я пытаюсь сделать, — это сохранить ее такой навечно.
— Отличный способ ты придумала! — горько сказал Крис.
— Правда? — спросила Эмили. — Лучше провести остаток жизни, думая о нас и вспоминая нашу любовь как что-то идеальное, чем все испортить и потом об этом вспоминать?
— Кто сказал, что мы все испортим?
— Испортим, — заверила Эмили. — Подобное не редкость.
— Разве ты не видишь? — воскликнул Крис, пытаясь сдержать слезы. — Разве не понимаешь, что делаешь со мной?
— Я делаю не с тобой, — негромко ответила Эмили, — я сделаю это с собой.
Крис пристально взглянул на Эмили.
— А какая разница? — удивился он.
К его удивлению, чем чаще Эмили заговаривала о самоубийстве, тем меньше его шокировала эта тема. Крис прекратил с ней спорить, потому что споры только подтверждали для нее правильность выбора, и применил новую тактику: тщательно изучал ее планы, чтобы она увидела, насколько смешна ее идея.
Однажды вечером он повернулся к Эмили посреди фильма и спросил, как она собирается это сделать.
— Что?
Эмили впервые услышала, что Крис сам завел разговор о суициде, обычно именно она поднимала эту тему.
— Ты слышала. Я решил, что ты уже все обдумала.
Эмили пожала плечами и взглянула через плечо, чтобы удостовериться, что родители еще наверху.
— Обдумала, — призналась она. — Никаких таблеток.
— Почему?
— Потому что легко откачать, — сказала она. — И окажешься с промытым желудком в психиатрической палате.
Честно признаться, ему понравилась альтернатива.
— А что ты предлагаешь?
— Можно отравиться угарным газом, — улыбнулась она. — Но тогда придется воспользоваться твоим джипом. А резать вены кажется… слишком банальным.
— Я считаю, что вообще убивать себя — банально, — добавил Крис.
— Будет больно, — смиренно продолжала Эмили. — Я просто хочу, чтобы все раз — и закончилось.
Крис посмотрел на Эмили. «Пока ты не передумала, — подумал Крис, — или за тебя этого не сделал я».
— Я думала о пистолете, — призналась она.
— Ты же ненавидишь оружие! — удивился Крис.
— А какая разница?
— И где ты возьмешь пистолет? — продолжал интересоваться Крис.
Эмили подняла глаза.
— Наверное, у тебя, — предположила она.
Брови Криса поползли вверх.
— Нет. Категорически.
— Крис, пожалуйста! — взмолилась она. — Ты просто дай мне ключ от сейфа. И скажи, где взять патроны.
— Ты же не станешь стрелять в себя из охотничьего ружья! — пробормотал Крис.
— Я имела в виду что-то маленькое. Кольт, например.
Она увидела, как он воздвиг стену, и похолодела. Крис и раньше встречал этот взгляд — в широко распахнутых глазах смирение загнанного в угол, как у оленихи за секунду до того, как он в нее выстрелил. И он понял, что перед ним сейчас стоит Эмили, которая впервые кажется счастливой, когда обсуждает, как умрет.
140 
