43 
— Мистер Родригес, простите, что вам пришлось ждать.
Энтони отвернулся от окна. В дверях стоял Адам и еще двое молодых мужчин. Его братья, надо думать. А за ними — молодая женщина. Сердце Энтони бешено забилось. Диана, подумал он. Диана… Но это была не она, а молоденькая секретарша с диктофоном в руке.
Адам представил присутствующих друг другу.
— Энтони Кабрера Родригес. А это мои братья, Питер и Джон.
Все обменялись рукопожатиями, затем уселись за стол. Безо всякого предисловия Энтони объявил им свои условия. Когда он назвал цену, в комнате воцарилось молчание, а потом братья рассмеялись.
— Вы, наверное, шутите, — сказал Джон.
Энтони покачал головой.
— Отнюдь.
— Ну… тогда обсуждение закончено. Мы никогда бы не…
Энтони молча открыл портфель и выложил на стол бумаги. Братья переглянулись, потом углубились в чтение. Наконец Питер поднял голову. Он едва сдерживал ярость, даже побледнел от усилия.
Это что еще за ерунда, мистер Родригес?
— Это голые факты, мистер Сазерленд, — холодно проговорил Энтони. — Компания «Сазерленд моторс» взяла кредиты в нескольких крупных банках. К несчастью, обстоятельства сложились так, что они все решили потребовать погашения ссуды одновременно.
— Они не могут этого сделать, — прорычал Джон.
Энтони пожал плечами.
— Может быть, да, а может быть, нет. Но пока ваши и их адвокаты будут разбираться в деталях, в деловых кругах пойдут слухи о грядущем банкротстве компании.
— Это чистой воды грабеж, — разъярился Адам.
— Вы форменный сукин сын, но вам это так не пройдет!
— Пройдет — не пройдет, это мы еще посмотрим. Зато я уверен в другом: если возникнут слухи о вашем банкротстве, вы не сможете продать компанию даже за десятую часть ее стоимости. И тогда, джентльмены, мое предложение покажется вам более чем приемлемым, только я уже буду не заинтересован в покупке. Я остановился в отеле «Новый Орлеан», пробуду там до завтрашнего утра. У вас есть двадцать четыре часа, чтобы принять решение.
Питер все‑таки не сдержался и чуть было не набросился на Энтони с кулаками. Джону и Адаму пришлось удержать брата силой.
Энтони собрал со стола бумаги, сложил их в портфель и направился к выходу.
— Но почему? — крикнул Джон ему вслед. — Почему, черт возьми? У вас была какая‑то крупная ссора с нашим отцом? Он чем‑то вам досадил?
Энтони понял, что это — его звездный час. Он выдержал паузу, оглядел разъяренные лица братьев и улыбнулся.
— Пожалуйста, передайте вашей сестре привет от Энтони Кабреры Родригеса. — И вышел.
Братья решили ничего не говорить Диане. К делам компании она отношения не имеет. Зачем ее расстраивать.
Этот Родригес казался человеком благоразумным, на Адама при встрече произвел неплохое впечатление, но тут вдруг в него точно бес вселился. А это его замечание насчет Дианы… Откуда Родригес ее знает? Где они могли познакомиться?.. А может быть, он и есть тот мерзавец, который?..
Нет. Их сестра никогда бы не влюбилась в такого бездушного типа. Что бы там ни имел в виду этот тип, передавая привет их сестре, не стоит придавать этому значения. Они ничего не скажут Диане об этом Родригесе.
Их решимости хватило только на то, чтобы доехать до дома. Когда Адам открыл входную дверь, братья — все трое — были уже на взводе.
Диана встретила их в прихожей. Она как раз вернулась с прогулки и принесла букет первых нарциссов, которые теперь расставляла в вазе.
— Привет. Как прошли переговоры? Вы продали…
— Кто такой Энтони Родригес? — оборвал ее Питер.
Адам и Джон угрюмо молчали, глядя на Диану.
Та остолбенела.
— Что?!
Джон встал перед ней, сложив руки на груди.
— Что у тебя может быть общего с человеком по имени Энтони Кабрера Родригес?
— Я… я не понимаю…
— Он наш покупатель, — натянуто пояснил Адам, стараясь не выходить из себя.
— Во всяком случае, хочет купить компанию. Но мы лучше просто откажемся от нее, чем продадим этому сукину сыну.
У Дианы подкосились ноги. Она оперлась о столик.
— Энтони хочет купить «Сазерленд моторс»? — переспросила она.
Братья многозначительно переглянулись. Она назвала этого негодяя Энтони. Энтони!
— Кто он такой? — спросил Питер. — И откуда он тебя знает?
Сердце у Дианы бешено колотилось в груди.
— Энтони… Он здесь? В Новом Орлеане?
43 
