Особенно,... 
93 
Теодорих, в свою очередь, поведал друзьям о безвременной кончине жены и сыне Теодебере, новом законном правителе Ахенского домена, а также о получении им от Марка Левия Сегноция, ныне покойного, статуса регента. О женитьбе на бургундской красавице Суавеготе умолчал, ибо сей вопрос еще не был до конца решенным: вдруг Сигизмунд откажет ахенским посланникам?
Когда поток воспоминаний и обмена впечатлениями о последних годах жизни иссяк, Теодорих перешел к делу, ради которого, собственно, и завернул в Виенн.
– Эйнар, ты помнишь старинный торквес, доставшийся мне от матери?
– Помню, конечно. А что, тебе удалось вернуть его?
– Увы… Но именно это и намереваюсь сделать. Напомни: когда мы с тобой покинули Суассон, то первое время двигались ведь в сторону долины Эны, так?
– Верно, – квнул Эйнар.
– Просто слишком уж много лет прошло с тех пор, боюсь ошибиться. Да и людей не хочется обижать понапрасну… Возможно, в тех краях появились ныне и другие селения – как бы не перепутать! Вот и решил попросить тебя составить мне компанию и помочь найти верную дорогу. Ты как, не против?
– О, Теодорих! Буду счастлив оправдать твое доверие!
На рассвете кортеж Теодориха, увеличившийся на одного человека, двинулся в путь.
* * *
– А вот и холмы Эны! – воскликнул Эйнар первым. – Нет, все-таки невозможно забыть место, где тебя бессовестно обокрали и ни за что ни про что унизили!
– Да, я тоже припоминаю здешние места, – откликнулся Теодорих. – Хотя они и здорово изменились.
Вскоре впереди показалось селение, но друзьям оно показалось незнакомым.
– Может, отстроилось совсем недавно, – предположил Эйнар. – Но заехать, думаю, стоит. Чтобы выяснить у местного дефенсора о соседних селениях, которые существуют тут уже более десяти лет.
Теодорих согласился:
– Пожалуй, ты прав.
Селение, к которому они приблизились, было обнесено одним лишь плетнем: сказывалась близость Суассона и Лютеции – под защитой короля в здешних краях царило спокойствие. Навстречу, сгорбившись под тяжелой охапкой хвороста, шел по дороге старик. Завидев богатых господ, он скинул с себя перевязанную пеньковой веревкой ношу и поклонился почти до земли.
Отделившись от кортежа, Эйнар направил лошадь прямо к нему.
– Скажи-ка, старик, будь добр, – он извлек из напоясного кошеля медный денье, – как давно ты живешь в этих местах?
– Да почитай всю жизнь, добрый господин, – ответил старик, жадно поглядывая на зажатую в руке всадника монету.
– Тогда не помнишь ли ты стоявшее где-то здесь лет десять назад селение, которым управлял обиравший путников дефенсор по имени… Датис… Или Думрис… А, вспомнил! Давис!
– Был, был такой дефенсор, как не помнить, – услужливо затряс головой старик. – Да только убили его уж пять лет тому как… Нехороший был человек, корыстный… А вот сын его, Малистар, нечета отцу: честный и справедливый. Теперь он у нас правитель. И жена у него, Теса, красавица.
– Держи, отец, – Эйнар бросил монетку к ногам старика.
– Благослови тебя Господь, благородный господин, – снова низко поклонился селянин, заодно подобрав с земли награду.
– Так как, говоришь, добраться до селения, где правит справедливый Малистар?
– Сперва езжайте прямо, господин, а от развилки сверните направо, на старую римскую дорогу. Там и увидите нужное вам селение…
* * *
Старая римская дорога и впрямь привела кортеж к тому самому селению, где много лет назад Теодориха и Эйнара не только обокрали, но даже пытались обратить в рабов. Селение было окружено все той же каменной стеной, возведенной, видимо, еще в эпоху Авиты. Правда, бросалось в глаза, что время от времени ее все-таки латали: камни в кладке заметно отличались по цвету и способу обработки.
Изумленные видом богатого кортежа стражники без лишних вопросов распахнули ворота настежь и учтиво поклонились всадникам. На улицу высыпали любопытствующие селяне, преимущественно дети и молодежь.
Теодорих и Эйнар спешились и огляделись. В сопровождении нескольких стражников к ним уже приближался статный мужчина средних лет. Подойдя, он вежливо поклонился и представился:
– Приветствую вас, благородные господа. Я – дефенсор селения Малистар. Чем могу быть полезен?
Теодорих внимательно оглядел его: высок, хорошо сложен, приятное располагающее лицо, честный открытый взгляд. «Что ж, тем легче, надеюсь, сложится наша беседа», – удовлетворенно полумал он, а вслух сказал:
93 
