Последние отзывы

  24  

Последняя фраза заставила Марию напрячься – это про неё. Она перестала прислушиваться к бесконечному щебетанью женщин, и направилась в музыкальную комнату, где Эмилия Ван Гольц томным голосом пела французский романс под аккомпанемент рояля, за которым музицировал князь Рокотов.

Маша вновь удивилась: «Подумать только он ещё и музицирует! Ах, как он хорош». Она непроизвольно залюбовалась аккомпаниатором, постепенно погружаясь в мир грёз: «Почему я не познакомилась с ним раньше? Но где и как? Ведь мы всего как два месяца в Москве… А теперь я замужем… Ну и что! Я пообщаюсь с князем и только. Разве это грех? И вообще я вышла замуж не по любви, а по расчёту. Я благодарна Сержу за то, что он вытащил меня из дома Горюновых, но жизнь идёт, молодость проходит, мне уже девятнадцатый год».

Маша оглянулась, через открытые двери она увидела супруга, активно беседующего в кругу мужчин. Он на мгновенье взглянул на жену, та же в ответ улыбнулась счастливой улыбкой, означавшей: всё в полном порядке, дорогой! – и продолжил налаживать полезные связи.

В этот момент Эмилия умолкла, слушатели разразились бурей аплодисментов. Князь поднялся из-за рояля, откланялся и направился прямо к госпоже Шеффер.

– Вы любите сентиментальные французские романсы? – поинтересовался он.

– Нет…нет, ведь я скверно владею французским, – ответила Мария, несколько стушевавшись.

– Странно, вы плохо говорите на языке Наполеона, а носите золотой луидор с его изображением!

Госпожа Шеффер покраснела, но всё же нашлась, что ответить:

– Это семейная реликвия, принадлежавшая моей матери и бабушке. Она не позволяет забыть о моём славном предке.

Его сиятельство округлил глаза, он много чего повидал на свете и наслушался на своём веку различных небылиц и легенд, но тут просто растерялся. Мария заметила, что её ответ возымел успех, собеседник заинтригован, теперь он – в её руках.

– Ах, здесь душно и очень шумно, – вымолвила она. – А я, увы, без веера.

– Да, да, конечно, – очнулся Рокотов. – Мы можем пройти в оранжерею, я провожу вас. Там дивно, поверьте.

Не успел князь произнести последние слова, как госпожа Шеффер без излишнего стеснения взяла его под руку и одарила очаровательной улыбкой.

«Право, господа, я – на крючке. А какие глаза!» – подумал Рокотов и направился с дамой в оранжерею.

Оранжерея потрясла Марию, она огляделась, решив, что сие сооружение из стекла, видимо, стоило хозяйке немалых денег. Рокотов это заметил:

– Покойный муж госпожи Скобелевой был намного старше её и давал деньги в рост. Будучи простым мещанином, по происхождению, он сужал достаточно известных людей, которые и после его смерти имеют обыкновение захаживать к Елене Яковлевне.

Маша отпрянула:

– Позвольте, князь! Не хотите ли вы сказать, что госпожа Скобелева продолжает дело покойного мужа и занимается ростовщичеством?

– Конечно, именно это я и хотел сказать. Она имеет специальную контору, здесь же на набережной, где заправляет её доверенное лицо. Поверьте, эта женщина достойна преклонения. Она умеет вести дела и быть беспощадной к должникам.

– А вы? Вы тоже – её должник? – спросила Мария, и тут же испытала неловкость от своего вопроса.

– Однако вы умеете вывести человека из равновесия, – заметил её спутник. – Да, я одалживал у Скобелевой денег под льготный процент, но давно расплатился с ней. Если вы стеснены в средствах, я смогу помочь вам и договориться…

Мария снова покраснела и стушевалась:

– Князь, что так заметно, что я нуждаюсь в деньгах?

Рокотов тут же понял свою оплошность, и добродушно рассмеялся.

– Поверьте мне, сударыня, не смотря на ваш скромный наряд, у вас есть два преимущества перед местными красавицами: красота и естественность поведения, последнее весьма подкупает.

Он пристально посмотрел на Марию. Та затрепетала под взглядом опытного ловеласа, понимая, что ещё мгновенье, и она будет не в силах сказать «нет».

Так и получилось, их губы соприкоснулись, тому свидетелем была лишь пальма, под которой всё и произошло. Неожиданно послышались приближающиеся голоса, выделялся явно баритон господина Шеффера.

Мария постаралась взять себя в руки, что удавалось с трудом: голова кружилась, грудь вздымалась от волнения, щёки покрывал возбуждённый румянец. Князь оценил её выдержку: «Право, что за женщина! Она и с мужем будем естественна, ему и в голову не придёт, что верная супруга целовалась с малознакомым господином под пальмой».

  24