59 
В общем и целом дом производил приятное впечатление, а хозяева казались людьми культурными. Как только они уселись, он приступил к цели своего визита.
— Четыре года назад вы давали в полиции показания о поведении Грейс Кэррингтон на ужине, на который вы были приглашены в вечер ее смерти.
Джеффри Хаммонд взглянул на жену.
— Нэнси, мне показалось, что, когда мы пришли, Грейс была трезва как стеклышко. Ты со мной не согласилась.
— Она была какая-то беспокойная, даже взбудораженная, — сказала Нэнси Хаммонд. — Грейс была на восьмом месяце беременности, и у нее уже были ложные схватки. Она старалась не пить. Ей приходилось нелегко. Большинство ее друзей находились в Нью-Йорке и весело проводили время. А Грейс обожала вечеринки. Но врач велел ей побольше отдыхать, и, думаю, в поместье ей было спокойней, чем в Нью-Йорке. Конечно, очень скоро она здесь затосковала.
— По всей видимости, вы очень хорошо ее знали.
— Они с Питером были женаты восемь лет. Все это время мы ходили в один и тот же спортивный клуб в Энглвуде. Когда она приезжала в поместье, то всегда заходила в клуб позаниматься. Так мы и сдружились.
— Она с вами откровенничала?
— «Откровенничала» — слишком сильное выражение. Впрочем, однажды она не сдержалась и назвала Питера богатеньким умником и занудой.
— Значит, вам не кажется, что она находилась в угнетенном состоянии?
— Грейс тревожило ее пристрастие к алкоголю. Она понимала, что спивается. Она страстно хотела этого ребенка и никогда не забывала, что у нее уже было три выкидыша. Я думаю, к тому времени, когда мы пришли, она уже успела выпить и потом каким-то образом ухитрилась добавить.
«В силу множества причин она хотела, чтобы ее ребенок появился на свет, — подумал Греко. — И не последней среди этих причин было то, что этот ребенок принес бы ей пожизненный доход в двадцать миллионов долларов ежегодно».
— А вы что думаете, мистер Хаммонд? — обратился Греко к мужу Нэнси.
Джеффри Хаммонд задумался.
— Я все время вспоминаю тот вечер, — сказал он. — Грейс действительно казалась встревоженной, когда мы только пришли, и чем дальше, тем, к сожалению, сильнее заплетался у нее язык и тем хуже она держалась на ногах.
— И никто не попытался помешать ей напиваться?
— Когда я заметил это, было уже слишком поздно. Она направилась к бару и в открытую налила себе неразбавленной водки. До ужина она клялась, что пьет обыкновенный лимонад.
— Она вешала нам лапшу на уши, — сухо заметила Нэнси Хаммонд. — Как и большинство алкоголиков, она, скорее всего, держала где-то заначку. Возможно, в туалете.
— А своего мужа она к ужину не ждала? — поинтересовался Греко.
— Не забывайте, вечеринка организовалась спонтанно, — ответил Джеффри Хаммонд. — Грейс позвонила Нэнси, чтобы узнать, сможем ли мы прийти, всего за день. А когда мы пришли, она объявила, что у Ричарда Уокера скоро день рождения и потому ужин будет в его честь. На Питера стол не накрывали.
— А Грейс не упоминала, что читала в журнале «Пипл» статью об актрисе Мэриан Хоули?
— Упоминала, — немедленно отозвалась Нэнси Хаммонд. — Собственно, когда мы пришли, она вышла к нам навстречу с журналом и потом оставила его открытым. Она восхищалась, какая Мэриан Хоули замечательная актриса, сказала, что хочет заказать билеты на ее новую постановку, что она несколько раз сталкивалась с Хоули на бенефисах и у той превосходный вкус. После ужина, пока мы пили кофе, она снова завела разговор о Хоули и все твердила одно и то же, как это делают пьяницы, про то, какой у этой актрисы прекрасный вкус. Потом она выдрала эту страницу из журнала и сунула ее в карман жакета, а журнал бросила на пол.
— Я этого не видел, — заметил Джеффри Хаммонд.
— К тому времени никто, кроме меня, уже не обращал на нее внимания. Это случилось за несколько секунд до того, как появился Питер и устроил скандал. Через несколько минут мы ушли.
Греко почувствовал разочарование. А он-то надеялся почерпнуть из этого разговора какие-то новые подробности, узнать, имел ли смятый журнальный лист в кармане Грейс Кэррингтон какое-то значение. Он поднялся.
— Не буду больше отнимать у вас время, — сказал он супругам. — Вы были очень любезны.
— Мистер Греко, — произнесла Нэнси Хаммонд, — все эти четыре года я искренне верила, что гибель Грейс была трагической случайностью, но теперь, после того как я увидела запись, на которой Питер Кэррингтон избивает полицейского перед домом Олторпов, я больше так не думаю. Этот человек психопат. Мне так и представляется, как он берет уснувшую Грейс на руки, несет ее к бассейну и бросает в воду. Жаль, что я не смогла рассказать вам ничего такого, что помогло бы доказать его причастность к ее смерти.
59 
