Последние отзывы

  43  

— Да.

— Вы хотите задать мне какие-то вопросы.

— В некотором роде, ваша честь.

— Что означает «в некотором роде»?

— Мне нужна помощь, — сказала она.

Судья положил ручку на стол.

— Система судов по делам о наследстве самостоятельна, независима и никакой помощи не предполагает.

— Это мне известно, — сказала Глория. — Но я подумала, может быть, у меня есть какая-то возможность сохранить…

Пауза.

— Сохранить что?

— Причастность. К этому делу.

Судья приподнял бровь:

— Деньжат желаете огрести?

— Нет, ваша честь. Карл значит для меня очень многое. Если я отдам его системе, в которой никто его интересы соблюдать не станет, мне будет казаться, что я его бросила.

— У него нет никаких интересов, мисс Мендес. Он умер.

Глория молчала.

— Вам хочется взять что-то на память из его дома? — спросил судья.

— Нет.

— Так что же тогда?

Она ответила, глядя судье в глаза:

— Я заботилась о нем в течение десяти лет.

Пауза.

Капловиц аккуратно сложил свидетельство о смерти. Под ним лежала фотокопия записки Карла.

— «Позаботься тут обо всем, пока меня не будет», — вслух прочитал судья. — Это последняя записка, полученная вами от него.

— Да.

— Полагаю, сказанное в ней относится к его бизнесу, мисс Мендес.

Глория кивнула.

— И это отнюдь не последняя записка самоубийцы.

Глорию слегка передернуло.

— Нет, ваша честь.

— Такое предположение вас пугает?

— Он этого не сделал бы.

— Люди обладают способностью удивлять нас, мисс Мендес. — Судья опустил записку на стол. — Но должен сказать вам следующее: я вам верю. Если вы говорите, что, по-вашему, случившееся не было самоубийством, склоняюсь к тому, чтобы поверить вам на слово.

— Спасибо, судья, — сказал Уирли.

— Я не с тобой разговариваю, Стив. — Очки Капловица сползли на кончик носа; он сдвинул их вверх и снова обратился к Глории: — Скажите, вы были близки с покойным?

— У нас были теплые, дружеские отношения, — ответила она.

Судья покивал. Глория не сомневалась, что он уже вложил в ее слова некий малопристойный смысл. Ей захотелось сказать: «Вы не понимаете, все было иначе».

— Он когда-либо обещал оставить вам что-нибудь после смерти?

— Мы ни разу об этом не разговаривали.

— Стало быть, отношения ваши были чисто платоническими…

— Да.

Судья произнес — одобрительно, со своего рода, как показалось Глории, благодушной понятливостью:

— И вам его здорово не хватает.

— Мы были очень близкими людьми.

Некоторое время судья молчал. Затем сообщил:

— Суд по делам о наследствах — это суд «права справедливости». Вам известно, что это значит?

— Нет.

— Это значит, что его решения предположительно отражают не только то, что хорошо и правильно, но и то, что справедливо. — Он снова взял записку: — Однако вот это никаких прав вам, мисс Мендес, не дает, вы понимаете?

— Да.

— Вы говорите, что блюли интересы мистера Перрейра и что лучше вас никто в нашем мире делать это не способен. Вы и вправду так думаете?

— Я это знаю, ваша честь.

— Вы это знаете, — повторил судья. — Однако и такое знание не дает вам особых прав, и я солгал бы, сказав, что в нашем городе найдется хотя бы один юрист, готовый предоставить вам право управлять собственностью мистера Перрейра.

Он встал, подбросил ногой теннисную ракетку, поймал ее в воздухе и начал замедленно помахивать ею, словно ударяя по мячу. Теперь он казался Глории не таким уж и комичным, скорее изящным. Под прозрачной кожей на запястьях проступали крепкие вены.

— В то же самое время сказать вам: идите гуляйте — такое представляется мне весьма несправедливым. У меня создается впечатление… Стив? Окажи мне услугу, оставь нас с мисс Мендес наедине — на пару минут.

Уирли, бросив на Глорию многозначительный взгляд, покинул кабинет.

Судья подождал, когда дверь за ним закроется, а затем сказал:

— Вы любили мистера Перрейра, мисс Мендес, не так ли?

Она промолчала; судья, похоже, одобрил и это.

— Вы правы, — сказал он, — меня это не касается.

Глория открыла рот, собираясь заговорить, однако судья остановил ее:

— Суд обязан назначить управляющего собственностью покойного, кого-то из числа его близких родственников. Если близкие родственники отсутствуют, — а вы утверждаете, что так оно и есть, — управляющим становится государственный администратор. Если государственный администратор за это по каким-то причинам взяться не может, суд предоставляет право управления частью собственности покойного его кредиторам. Если же отсутствуют и кредиторы, суд может избрать для этого любого другого человека. — И Капловиц указал пальцем на нее: — А это вы и есть, мисс Мендес. Любой другой человек.

  43