Лёгкий, ненавязчивый романчик 
46 
В одной из них обнаружилась дюжина бутылок поддельной крови: «Каперко» как-то довелось поставлять реквизит для фильма ужасов категории Z. «Зловещая оргия проклятых навеки», так он назывался. После этого Карл пристрастился повторять: «Мне случалось работать в киноиндустрии». Глория, услышав это, хихикала. А иногда он влетал в ее кабинетик, ревя: «Спилберга мне к телефону! Мухой!»
Зубная щетка, бритва, расческа, мыло, шампунь, мочалка, полотенце: ванная комната.
На кухне стояли: уродливый стол и два уродливых стула.
Все остальное позволяло сказать лишь, что приобретением вещей Карл не увлекался. Одежный шкаф содержал двадцать пар носков, двадцать простых поплиновых трусов, семерку брюк и пятнадцать однотонных рубашек на пуговицах. Небольшое количество футболок и шортов, в которых Карл занимался спортивной ходьбой. Три свитера для носки в те тридцать дней, когда Лос-Анджелес притворялся, будто и в нем существуют времена года. Уродливая лыжная куртка, над которой Глория насмехалась так, что в конце концов Карл начал, прежде чем подняться в офис, оставлять ее в машине.
Она знала, что Карл много читает, — вообще говоря, он питал склонность к дурным ковбойским романам и шпионским историям, действие которых разворачивалось во время Второй мировой войны, — но всегда гордился тем, что у него имеется библиотечный читательский билет. Правда, единственными книгами, какие обнаружила Глория в доме, были потрепанная Библия и биография Гудини, ею же три года назад и купленная — в подарок на его день рождения, — они лежали одна поверх другой на стоявшем в кухонной нише обеденном столе.
Вот и все.
Это был скромный дом, отражавший характер его владельца. Изучив обыкновения Карла, Глория прониклась чувством — долгожданным, — что сумела довести отношения с ним до логического конца. Не сексуального; тут следовало говорить скорее о ежедневных обрядах, подкрепляющих постоянство уз, которые связывают двух людей. Глория освоилась на кухне — и у нее появилось ощущение, что она много раз завтракала здесь с Карлом. Запомнила назубок все изъяны ткани, которой была обита софа, и ей стало казаться, что она и Карл не один час просидели на ней перед телевизором. Дом предоставил Глории полную свободу, одобряя ее миссию или, во всяком случае, воздерживаясь от суждений о таковой.
Уставая от работы по нему, Глория ложилась — минут на десять-двадцать — отдохнуть. Первое время — на софу, но та была слишком узка: лежа на ней, Глории некуда было деть руку, приходилось засовывать ее под себя, отчего рука затекала. А нарушать безупречную гладкость покрывала той кровати, что стояла во второй спальне, Глории не хотелось.
Если она подремлет немного на кровати Карла, решила Глория, никому от этого хуже не станет.
Забираться под одеяло — это было бы фамильярностью совсем уж чрезмерной, считала она, и потому ложилась поверх него и впивала исходивший от наволочки еле слышный запах Карла. С ходом дней (после первого слушания дела прошел уже месяц и почти три со дня его смерти) запах этот усиливался — как будто ткань избавлялась от засевших в ней частичек Карла. Впоследствии наступил день, когда запах достиг наибольшей силы, а затем стал сходить на нет и исчез полностью, и одним из немногих материальных следов присутствия Карла Перрейра в мире стало меньше.
Кончилось все тем, что Глория стала дремать, накрываясь одеялом. А там и на ночь оставаться.
Настоящим сном это назвать было нельзя. На нее нападала щекотавшая пятки, лязгавшая кастрюлями бессонница, с которой безрецептурным снотворным справиться не удавалось. Глория могла погружаться в бессознательное состояние и почти достигать дна бездонной ямы, однако ощущение пронзительного ужаса всякий раз выдергивало ее на поверхность сна. Насильно принуждая себя не покидать постель, особо не отдохнув, часа в три утра она вставала, ослабевшая, сердитая и словно пришибленная.
В некоторые из таких ночей она садилась в свой «додж» и ехала в «Каперко», чтобы снова прослушать последнее сообщение Карла.
Глория… это я…
REPLAY
Глория… это я…
REPLAY
Глория… это я…
Она начала побаиваться, что в конце концов повредит автоответчик. Скопировала микрокассету, привезла ее в дом Карла и держала на ночном столике, под рукой.
По вечерам, когда принимался трезвонить его телефон, Глория вскакивала с места в надежде, что это звонит он — сказать, что все случившееся было розыгрышем. Однако звонил всегда телефонный торговец, предлагавший мистеру Перрейра еще лучший тариф плюс месяц бесплатных междугородних разговоров — нужно лишь подписаться на двухлетнюю…
46 
