64

В два часа Чет Брауэр заехал за детективом Джимом Хаггерти в его контору, но узнал, что тот ушел несколько минут назад, сказав, что скоро вернется. Когда Хаггерти появился, в руках у него были те же бумаги, над которыми склонился Брауэр, сидя за его столом, — копии некрологов, что искала Мэги в ньюпортских газетах. Хаггерти знал, что еще один комплект был послан факсом Лоре Хорган в контору инспектора в Провиденсе.

— Что ты искал, Джим? — спросил Брауэр. Хаггерти упал на стул.

— Возможно, то же, чго и вы, шеф. Пять из шести умерших женщин жили в этом шикарном доме престарелых.

— Верно.

— Ни у одной из них не было близких родственников.

Брауэр взглянул на него ласково.

— Очень хорошо.

— Все они умерли во сне.

— Точно.

— И в каждом случае наблюдал их доктор Вильям Лейн. Директор «Латам Мейнор». То есть он подписал свидетельства о смерти.

Брауэр одобрительно улыбнулся.

— Ты быстро схватываешь.

— Кроме того, — продолжал Хаггерти, — в некрологах сказано, что в случае смерти владельца купленный им номер снова переходит в собственность «Латам Мейнор» и может быть опять продан, и очень быстро.

Брауэр нахмурился.

— Я об этом не подумал, — признался он. — Поговорим с инспектором. Лора тоже над этим работает. Она проверяет доктора Лейна и уже ознакомилась с биографией сестры Зельды Маркой. Собирается сегодня со мной к Мэги Холлоувей, побеседовать.

Хаггерти задумался.

— Я знал миссис Шипли, ту, что умерла в «Латам Мейнор» на прошлой неделе. Она мне очень нравилась. Я решил, что ее родственники еще не уехали, поспрашивал, они остановились в «Харборсайд Ин». Так что я просто подъехал к ним.

Брауэр ждал. У Хаггерти было совершенно растерянное выражение лица, которое, как знал Брауэр, свидетельствовало о том, что он кое-что нашел.

— Я выразил им соболезнование и поговорил с ними немного. Оказывается, вчера Мэги Холлоувей была в «Латам Мейнор».

— Что она там делала? — выпалил Брауэр.

— Ее пригласили на обед старая миссис Бейнбридж и ее дочь. Потом она поднялась в комнату миссис Шипли и говорпла с родственниками, когда те паковали вещи. — Он вздохнул. — У миссис Холлоувей была странная просьба. Она сказала, что ее мачеха Нуала Моор, преподававшая искусство в «Латам Мейнор», помогла миссис Шипли нарисовать рисунок, и она хотела бы его забрать. Забавно, что рисунка не оказалось на месте.

— Может, миссис Шипли его порвала?

— Маловероятно. Но позднее две жительницы пансионата рассказали родственникам миссис Шипли, что видели этот рисунок. Это вроде был плакат времен Второй мировой войны с изображением шпиона, подслушивающего за двумя рабочими оборонного завода.

— Зачем он нужен миссис Холлоувей?

— Потому что Нуала изобразила себя и Грету Шипли в виде этих рабочих, а вместо шпиона, как вы думаете, кого она нарисовала?

Брауэр взглянул на Хаггерти сощурившись.

— Сестру Маркей, — довольно сообщил детектив. — И еще, шеф. По правилам «Латам Мейнор», в случае смерти комната запирается, пока не появятся родственники, чтобы забрать личные вещи покойного. Другими словами, никто не мог просто так зайти и взять рисунок. — Он сделал паузу. — Наводит на размышления, не так ли?

65

Нейл отменил встречу во время ленча и вместо этого съел бутерброд с кофе у себя в кабинете. Он попросил Триш избавить его от всех звонков, кроме самых важных, потому что хотел освободить себе несколько следующих дней.

В три часа, когда Триш вошла к нему с пачкой свежих бумаг, он звонил отцу.

— Па, я сегодня вечером заеду, — сказал он. — Пытался по телефону связаться с этим Хансеном, но мне все время отвечают, что его нет. Поэтому хочу съездить туда сам. За этим парнем есть гораздо больше, чем просто подлые советы старушкам.

  72