Особенно,... 
22 
— Чем же она так замечательна? — Александра едва сдерживала рвущуюся наружу досаду.
Ральф многозначительно улыбнулся.
— Ванесса — женщина высшего класса. Про таких обычно говорят «шикарная женщина» или «настоящая стерва». А вы наверняка знаете, Александра, что мужчины предпочитают именно стерв, а не добропорядочных женщин, хотя и не любят в этом признаваться. Может быть, Ванесса и не так умна, как вы, и не способна написать толковую статью для журнала, — он пренебрежительно улыбнулся, — но этого от нее и не требуется. Главное, что она очень красива и умеет подать себя. А также прекрасно знает, как обольстить мужчину и доставить ему наивысшее удовольствие в постели. Так что, дорогая моя писательница, — он сочувственно развел руками, — ваши шансы с Джорданом ничтожно малы.
— Простите, Ральф, но я не понимаю, к чему вы все это мне говорите. — Александра раздраженно скомкала использованные листы принтерной бумаги и бросила их в корзину для мусора. — Я уже сказала вам, что не имею на Джордана никаких видов. Будьте добры, уходите, дайте мне спокойно работать.
— Хорошо, я сейчас удалюсь, — поспешно согласился он. — И, пожалуйста, извините меня, что я так бестактно расписал перед вами достоинства моей сестры. — Ральф окинул ее взглядом, в котором читалось оскорбительное сожаление. — Я пришел сюда совсем не для того, чтобы обижать вас… Понимаете, Александра, вы очень симпатичны, и мне не хотелось бы, чтобы Джордан сыграл с вами дурную шутку.
— Да в чем же дело, в конце концов?!
— Видите ли, — голос Ральфа упал до заговорщицкого шепота, — Джордан действительно не солгал, когда говорил, что Ванесса иногда… изменяет ему. Поэтому он старается самоутвердиться за счет других женщин. Так сказать, приподняться в собственных глазах. А средств для обольщения наивных дурочек у него достаточно. Прежде всего его неотразимое обаяние, потом — деньги. Вы и сами знаете, как сильно это действует на женщин. Щедрые подарки, цветы, приглашения в дорогие рестораны… А потом в один прекрасный момент все это заканчивается, и женщина чувствует себя использованной и выброшенной за ненадобностью вещью. И чем красивее было ухаживание мужчины, тем сильнее оказывается разочарование.
— Понятно. — Александра демонстративно взялась за «мышку». — Еще раз спасибо за предупреждение, Ральф. А теперь дайте мне доделать статью.
Еще какое-то время Ральф потоптался у стола, но, видя, что на него не обращают внимания, с недовольным сопением удалился. Нечего было и думать о том, чтобы дописать статью. Отрицательные эмоции душили Александру, а настроение было безнадежно испорчено. То, что она сейчас услышала, просто не укладывалось в голове. Хотя кто мог поручиться, что слова Ральфа являются всего лишь наглой клеветой? Ведь вчерашнее поведение Джордана явно доказывало, что он склонен к жестокости и не привык считаться с чувствами других людей. А то, что сегодня он вел себя совсем иначе, было лишь стремлением загладить свою вину и реабилитироваться в ее, Александры, глазах. И, надо признать, это ему в полной мере удалось. Она искренне простила его и даже начала испытывать к нему симпатию. Но было ли поведение Джордана искренним или являлось всего лишь хорошо продуманной игрой?
Ральф сказал, что Джордан хочет затащить ее в постель. Это казалось неправдоподобным, если учесть, что он привык общаться только с богатыми и красивыми женщинами. Но, может, в этом и заключалась его своеобразная месть изменнице-жене? Завести интрижку с женщиной более низкого положения, не такой блистательной, как Ванесса? Конечно, это должно было нанести удар по самолюбию избалованной светской красавицы. Возможно, Джордан в самом деле вскоре пригласит ее, Александру, в какой-нибудь модный салон, купит ей шикарные туалеты, а затем покажет своим знакомым. Все станут говорить о его щедрости к любовнице, Ванесса будет сходить с ума от ревности и досады, а она, Александра, наивно радоваться, не подозревая, что ее просто используют. Хотя теперь это уже не случится…
В коридоре послышались шаги, и Александра поспешно уставилась в экран компьютера, притворившись, что поглощена работой. Дверь приоткрылась, в комнату вошла миссис Пинкертон. В руках экономки был серебряный поднос с фарфоровым молочником и ароматными пирожками.
— Извините, если помешала вашему творчеству, — с улыбкой проговорила Элеонора, ставя поднос на маленький столик. — Просто я подумала, что вы проголодались. К тому же будет совсем не лишним хотя бы одну чашечку кофе разбавить молоком.
22 
