Особенно,... 
44 
Питер провел рукой по ее волосам.
— Ты так прекрасна, принцесса. Я еще никогда не встречал таких девушек. Я не хочу с тобой расставаться.
Его слова заставили сердце Джесси забиться сильнее, хотя мгновение назад она думала, что это уже невозможно. Оно и так колотилось как ненормальное. Собрав остатки воли в кулак, Джесси сказала:
— Не надо слов, Питер. Завтра у меня свадьба.
— Ну и что?! — вскричал он. — Зачем тебе эта свадьба? Неужели ты не понимаешь, что мы созданы друг для друга? Нам повезло в этой жизни, мы встретились. Такие встречи планируются небесами, и не нам противиться их воле.
Джесси резко оттолкнула Питера.
— Нет, Питер, нет! — задыхаясь, прокричала она. — Все уже решено. Я не могу быть с тобой, да и не хочу. — А потом спокойным, насколько ей это удалось, голосом добавила: — Я пришла сюда, чтобы попрощаться с тобой. Это наша последняя встреча. Мы больше никогда не увидимся. Миссис Виллари, которая родится завтра, не подобает по положению встречаться с рабочими зоопарка.
Глаза Питера расширились, лицо перекосила злая усмешка.
— Ах вот в чем дело, — зло проговорил он. — Теперь все понятно. Где уж мне, оборванцу, претендовать на внимание такой девушки? Она же принцесса, привыкшая к роскоши. А что ей может предложить бедный парень?
— Ты все не так понял, Питер! — Джесси схватила его за руку, но он грубо выдернул ее.
— Я правильно все понял. Богатый муж, роскошный дом, поездка в Париж… Разве от такого отказываются? Прощай, принцесса!
Питер повернулся и быстро зашагал прочь. Джесси сделала движение, готовая броситься за ним следом, и споткнулась обо что-то. Куртка, выпавшая из рук Питера, валялась на земле. Джесси подняла ее и крикнула:
— Питер!
Он остановился, но не обернулся.
— Что?
— Ты забыл куртку, — сказала Джесси, протягивая ее.
— О да, куртку… — Питер вернулся и взял протягиваемую ему куртку. — Куртку забывать нельзя. Она мне еще пригодится. Прощай!
— Прощай, — одними губами прошептала Джесси, зная, что Питер ее не услышит.
Он быстро шел по дорожке парка, и вскоре темнота поглотила его.
20
Джесси думала, что она незаметно проскочит в свою комнату. Встречаться с родителями и объяснять, где она бродила в столь поздний час, не было никакого желания. Да и сил тоже.
После свидания с Питером она чувствовала себя изможденной и опустошенной. Словно она полдня занималась в тренажерном зале. Или имела оглушительный, сногсшибательный секс. Хотелось только одного: поскорее оказаться в своей комнате и улечься в постель.
Джесси тихо открыла дверь. В доме тишина. Наверное, все уже спят. Джесси знала, что мать ушла в свою спальню еще до ее ухода. Завтра с раннего утра в доме появятся визажист и парикмахер, начнется подготовка к торжеству. А Луиза обычно спит чуть ли не до обеда. Ранний подъем для нее проблематичен. Вот и решила сегодня лечь спать пораньше, чтобы хорошо выспаться. Отец же обычно ложится рано. Так что видит он уже, наверное, десятый сон.
Но шуметь все-таки не стоит, мало ли что. Джесси притворила дверь и на цыпочках направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Но не успела она пройти и до середины холла, как дверь кабинета открылась и из нее выглянул отец. Опа! Попалась. Джесси остановилась и голосом примерной дочери сказала:
— Добрый вечер, папа! А почему ты не спишь?
— Джесси, зайди ко мне, — не ответив на приветствие, велел Роджер и скрылся за дверью кабинета.
Джесси вздохнула, посмотрела на спасительную лестницу и повернула к кабинету. Ослушаться отца она не посмела.
Роджер Корн сидел за письменным столом, заваленным бумагами, блокнотами и справочниками. Джесси любила наблюдать, как работает отец. Еще маленькой девочкой она пробиралась в библиотеку, забиралась с ногами на огромный кожаный диван, примостившийся у окна между двумя книжными шкафами, и оттуда наблюдала за отцом. Ей нравилось, как папа перелистывает бумаги, как делает быстрые пометки в блокноте, как задумчиво трет ладонью лоб. Джесси представляла себя на его месте, мечтала стать такой же умной и серьезной. Даже сейчас, будучи взрослой, Джесси иногда приходила в кабинет, когда в нем работал отец, и усаживалась на диван с книгой. Но больше смотрела на отца, чем в книгу. Роджер Корн привык к присутствию дочери и не обращал на нее внимания. Она ему совсем не мешала.
44 
