40 
— Здравствуйте, Зильберт! — ступив с моста на скалу, поздоровалась девушка с выбравшимся из караульной будки старым воином, запомнив его имя со вчера.
— Доброе утро, Ваше высочество! — поклонился он.
Джессика хотела было поправить его, но вспомнила, что выйдя замуж за принца и в самом деле стала «высочеством».
— Я бы хотела посмотреть на деревню, — сказала она. — Это далеко?
— Рядом совсем, — заверил Зильберт. — Вон за тем холмом. Щас я вам сопровождающего дам.
Он повернулся и казарме и рявкнул:
— Дорин! Иди сюда, сын бесхвостого осла!
Вскоре дверь скрипнула и на пороге появился заспанный и сильно недовольный детина. Однако, увидев перед собой новую хозяйку, приосанился и принялся пальцами вычесывать солому из русых волос.
— Проведешь ее высочество в деревню и все покажешь, — строго приказал Зильберт.
— Дык, оно… — озадаченно почесал в затылке Дорин. — Энто…
— Вот тебе и «энто»! — оборвал его старый воин. — Выполнять!
— Есть… — проворчал Дорин и поклонился Джессике. — Прошу, Ваше высочество.
Иди долго не пришлось — через четверть мили глазам графини открылась большая и богатая деревня. Девушка несколько удивленно оглядывала дома — ни одной лачуги! Хорошо заботится принц Даланский о своих арендаторах, мало кто из аристократов поступает таким образом. Большинство селян работало в поле — жатва. Людей на улицах было мало — все больше дети, женщины и немощные старики. Они с любопытством косились на Джессику, явно пытаясь понять, кто перед ними. Дорин привел графиню к дому старосты и тут же уселся на лавку.
— Доброго утречка вам, леди! — вышел на порог и поклонился благообразный старик.
— Здравствуйте! — кивнула Джессика. — Я — жена Его высочества принца Даланского. Графиня Нарская.
Лицо старосты огорченно вытянулось, но о свадьбе господина он слышал, поэтому только покосился на Дорина. Тот кивнул, подтверждая. Старик поклонился еще ниже, встревоженно поглядывая на строгого вида молодую леди — кто знает, чего ждать от новой хозяйки? Пока Его высочество был холост, людям жилось сытно и привольно… Это где ж видано, чтобы господин за свой счет самым нищебродам дома выстроил? Даже самые древние деды такого не помнили. А голод? Ни одного селянина в деревнях принца Даланского не померло! За золото хлеб купил и людям роздал. Не прекратит ли его жена все это? Женщины — они более хозяйственные, может и запретить мужу добро разбазаривать.
Графиня прекрасно поняла опасения старосты и успокаивающе улыбнулась. Она с интересом смотрела на собравшихся неподалеку людей. Обычные анлионские селяне-арендаторы, разве только хорошо одетые, не в лохмотья, как у многих лордов. Мужчин на площади почти не было, двое-трое, зато старух и молодых девушек набежало множество. Слух о визите жены принца пронесся по деревне, каждому хотелось своими глазами увидеть ее. Поговаривали ведь, что Его высочество на женщин и не смотрит, а вот, поди ж ты, женился. Селянки шушукались, поглядывая на не слишком красивую строгую леди. Но куда большее их любопытство и удивление вызывали телохранительницы госпожи. Ни разу до того не видали женщин с мечами, да еще и в мужских штанах, бесстыдно обтягивающих ягодицы.
Внимание Джессики привлекла невысокая, сумрачная черноволосая девушка, стоящая в стороне от остальных. Смотрела она исподлобья, в зеленых глазах горела обида. И чем-то она не походила на других селянок.
— Кто это? — кивнула на нее графиня.
— Ведьма… — понизил голос староста, осторожно покосившись ту. — И дочь ведьмы! Мать ее святые отцы сожгли декад пять назад, а надо было и дочку с нею жечь. Такая же лютая! И не подойди. Сын мой старшой к ней пошел, в полюбовницы взять хотел, так стерва его едва не зарезала! Это где ж видано?!
— Вот как? — приподнялись брови Джессики, она с еще большим интересом взглянула на девушку.
Неужели повезло найти нужного человека в первый же день? Хорошо бы. Но надо присмотреться к ней. Графиня подошла к черноволосой и остановилась перед ней. Та поклонилась, хотя в ее взгляде мелькнула обреченность.
— Мне надо с тобой поговорить, — негромко сказала графиня. — Отойдем.
Ничего не ответив, девушка последовала за ней.
— Мне сказали, что ты ведьма, — продолжила Джессика, отойдя шагов на сто. Телохранительницы стали поодаль и не давали никому приблизиться. — Это так?
— Мама их лечила, а они ее ведьмой объявили, инквизиторам донесли… — на глазах девушки появились слезы. — За что ее сожгли?! А теперь и я ведьма? Потому что похотливой погани покорно не отдалась? Меня теперь тоже сожгут?!
40 
