Особенно,... 
92 
И только тогда понял, насколько просчитался.
Дымка заклинания, подчинившего волю брата Крайана, медленно рассеивалась. Он уже с некоторым непониманием смотрел на освобожденного узника. Третий Страж, внимательно глядя на начальника, с подозрением спросил:
— Брат Крайан, вы уверены, что их следует отпустить?
— Уже — не очень, — медленно проговорил Страж.
Этьен попытался вновь подчинить его сознание, но тщетно — слишком сильны были подозрения самого Крайана.
— Взять их!
На него кинулись все четверо одновременно. Граф быстро опустил тело полуэльфа на помост, выхватил из жаровни один из прутьев, метнул — кто-то захлебнулся криком, оседая на землю. Еще один Страж дико закричал, охваченный черным пламенем, третьего Этьен убил просто мысленным приказом, вложив в него столько Силы, что в ближайшие два стана о магии можно было забыть.
Однажды обманутый, брат Крайан не стал рисковать вновь. Он отступил на несколько шагов, поднимая магическую защиту, поднес к губам перстень, произнес несколько слов — видимо, перстень служил для переговоров с вышестоящими инквизиторами.
Оставшись без магии, и вооруженный лишь кинжалом, граф не стал вступать в бой. Он подхватил полуэльфа, и бросился бежать — прочь, как можно дальше от этого места!
Гипотетическая возможность найти убежище до того, как его увидят другие инквизиторы, догонит оставшийся в живых Страж, или случится что-либо еще, столь же неприятное, у него была. Увы, только гипотетическая.
Он не помнил, сколько уже бежит. Погоня по прежнему висела на хвосте — к проклятому брату Крайану присоединились двое младших инквизиторов, и несколько Стражей. Шансов становилось все меньше и меньше.
Эстаи!
Меч молчал.
На миг обернувшись, Этьен увидел, как погоня разделяется натрое — они не успели заметить, куда он свернул.
Это был шанс — в той части погони, которая отправилась по верным следам, не было Инквизитора. Но двое Стражей… Будь у графа оружие, и не будь с ним искалеченного полуэльфа — он бы легко принял бой, не сомневаясь в своей победе. Но…
Решение пришло мгновенно. Понадеявшись на удачу, Этьен перепрыгнул через невысокий забор, взбежал на крыльцо какого-то дома, и рванул дверь на себя, искренне надеясь, что владельцы, точнее — владелица, если он правильно помнил — запирает дверь на ночь позже.
Помнил он правильно. Дверь от рывка распахнулась, граф ввалился в просторную прихожую, бросился в какую-то дверь…
— Что это значит, молодой человек? — холодно поинтересовалась пожилая женщина, в этот момент как раз подходившая к двери гостиной с внутренней стороны.
Мысленно извинившись, Этьен выхватил кинжал и, одним прыжком оказавшись за спиной аристократки, приставил лезвие к ее горлу.
— Сейчас сюда придут инквизиторы. Вы скажете им, что ничего подозрительного не видели. Потом мы уйдем, обещаю, — быстро проговорил он.
— У вас лицо дворянина, но манеры уличного грабителя, молодой человек, — сухо проговорила леди. — Извольте выпустить меня, извиниться и после этого повторить свою просьбу.
— Не стоит шутить, миледи, — в иной ситуации граф поразился бы выдержке женщины, но сейчас было не до того.
— Я не шучу. Вы собираетесь держать нож у моего горла даже тогда, когда я пойду открывать дверь инквизиторам? Боюсь, тогда они мне точно не поверят, — все так же холодно и сухо проговорила женщина, однако в ее словах слышалась вполне заслуженная насмешка.
Медленно опустив кинжал, Этьен сделал шаг назад, и, когда леди обернулась, неожиданно опустился на колени.
— Простите мою непозволительную грубость, миледи. Я прошу о помощи.
«Что на меня нашло? — мысленно спросил он себя. — Сейчас она позовет стражу, и мы оба погибли…»
Несколько секунд аристократка — а женщина, безусловно, была аристократкой — молчала, потом вдруг усмехнулась.
— Молодой человек, извольте повторить, что именно я должна сказать инквизиторам? О том, как вы будете передо мной извиняться, поговорим позже.
Графу показалось, что он ослышался.
— Вы… вы поможете нам?
— Вы плохо слышите? — язвительно осведомилась леди.
— Э-э-э… нет, простите.
В дверь настойчиво постучали.
— Именем Святой Инквизиции — откройте!
Аристократка с насмешкой посмотрела на графа, все еще стоящего на коленях, потом улыбка с ее лица исчезла.
92 
