Особенно,... 
17 
Элис, даже не взглянув на Грэга, пошла в указанном им направлении. Он, хмыкнув, последовал за ней.
— Что вам заказать? — спросил Грэг, когда они расположились за столиком у окна.
Из-за раннего часа они оказались единственными посетителями кафе. Официант поздоровался с Грэгом, тот по-дружески ответил, из чего Элис сделала вывод, что он постоянный клиент этого заведения.
— Ничего, — ответила Элис и уставилась в окно.
Ничего заказывать она не собиралась, ей просто требовалось переждать время до прихода хозяина магазина. А на улице ждать было неудобно и холодно.
— Зря, здесь очень хорошая кухня. Я бы посоветовал…
— Нет, — перебила она Грэга. — Заказывайте для себя что хотите, а меня оставьте в покое. К тому же я никогда не завтракаю, а для обеда еще слишком рано.
— Напрасно, напрасно. Завтрак человеку просто необходим, — тоном доброго доктора, дающего рекомендации пациенту, произнес Грэг. — Исключая завтрак из своей жизни, вы наносите непоправимый вред своему здоровью.
Элис не удостоила его даже взглядом.
Официант осторожно кашлянул, привлекая к себе внимание.
— Мне, пожалуйста, яичницу с беконом, черничный пирог и кофе, — продиктовал Грэг.
Официант записал заказ Грэга и повернулся к Элис.
— А вам, мэм?
— Ничего, — помотала головой Элис. Но, подумав, что просто сидеть и пялиться в окно, пока Грэг будет завтракать, никуда не годится, добавила; — Впрочем, принесите мне чашку кофе.
Грэг ел с таким аппетитом, что Элис пожалела, что отказалась от завтрака. Она не хотела на него смотреть, но глаза сами устремлялись в его сторону. В его лице, жестах, манере держаться было нечто притягивающее, волнующее. Элис чуть ли не силой заставляла себя переводить взгляд на пейзаж за окном, но голова против ее воли и желания вновь поворачивались в сторону Грэга. А он не обращал на Элис никакого внимания, молча расправляясь с завтраком.
— Вы очень красиво едите, — наконец не выдержала затянувшегося молчания Элис. — Редко встречаются люди, умеющие есть так аппетитно и вместе с тем элегантно.
Грэг не донес вилку до рта и взглянул на Элис.
— Просто я очень люблю поесть и отношусь к этому делу со всей ответственностью. — Он отложил вилку, вытер рот салфеткой и положил руки на стол. — Мисс Браун, — произнес Грэг серьезно, — я должен вам кое-что сказать.
Элис заметила, что его голос чуть заметно дрогнул. Она тоже положила руки на стол, выражая готовность его выслушать.
— Я хотел сказать, что это я присылал вам букеты.
— Что? Вы? Зачем? — Элис недоуменно заморгала.
— Я хотел сделать вам приятное.
— Странный, однако, способ вы выбрали, — усмехнулась Элис.
— Почему странный? — удивился Грэг.
— Если бы я хотела сделать человеку приятное, — с расстановкой, словно объясняла маленькому ребенку очевидную истину, произнесла Элис, — то не делала бы это тайно.
— Я не знал, как вы к этому отнесетесь.
— В любом случае, я бы вас не укусила, — усмехнулась Элис. — А так, хочу вам сказать, вы своими сюрпризами доставили мне неудобства, заставили волноваться.
— Простите, я даже не подумал об этом.
На щеках Грэга проступили красные пятна, и это смущение так умилило Элис, что она сразу же простила его. Но знать об этом Грэгу все-таки не следовало.
— Хорошо, что все выяснилось, — примирительно сказала она. — Вы избавили меня от неприятного разговора с хозяином «Флора-студия».
— Считайте, что вы уже с ним поговорили.
— Ах, вот как… — протянула Элис. — То-то я сразу почувствовала, что вы не очень похожи на, как бы это помягче сказать…
— На простого посыльного, — подсказал Грэг.
— Вот именно, — кивнула Элис, — на простого посыльного. Но почему тогда вы сами доставляете заказы? У вас финансовые затруднения?
— Нет, — покачал головой Грэг. — Дела мои идут вполне успешно.
— Тогда почему?
— Просто я люблю смотреть в глаза людям, получающим букеты.
— И что же вы в них видите?
— Разное. Радость, восторг, удивление…
— А что вы увидели в моих глазах? — спросила Элис.
И тут же пожалела об этом. Не надо дразнить спящую собаку. Если Грэг скажет что-нибудь неприличное, она тут же встанет и уйдет.
Грэг не спешил отвечать. Он посмотрел ей в глаза, и от его взгляда по спине Элис опять пробежали мурашки.
— Вам сказать правду или приятно соврать? — наконец спросил Грэг.
17 
