34 
– Если хочешь, можешь вытереться моей рубашкой, – предложил он.
– Нет, не нужно. – Она блаженно опустилась на песок, вытянула ноги и, опираясь сзади руками на землю, подставила лицо теплым лучам. – Солнце быстро высушит меня.
– Это точно, – он сел рядом, скрестив по-индейски ноги и опираясь локтями на бедра.
– Здорово! – вздохнула Диана. – Мы всегда здесь купались нагишом, помнишь? Бывали такие жаркие дни, что я боялась растаять, прежде чем доберусь до воды.
– Помню, – кивнул Гай и провел рукой по волосам, пытаясь хоть немного привести их в порядок.
– А помнишь, как Холт поймал нас? – со смехом спросила она. – Он ведь даже не подозревал, что ты умеешь плавать.
– Да, дома он мне все ребра пересчитал. – Гай поднял плоский камешек и бросил его так, что тот отскочил несколько раз от поверхности воды.
Диана искоса взглянула на него, и лицо ее погрустнело. Его светлые волосы потемнели от воды и приобрели золотисто-каштановый оттенок. Руки и плечи юноши бугрились сильными мускулами. Он уже больше не ребенок.
Но замечание Гая вызвало в ее памяти образ прежнего мальчишки и яркую картину того дня, когда Холт с холодной яростью набросился на них. Диана тогда нисколько не испугалась. Это произошло еще до того, как Холт отшлепал ее в день семнадцатилетия. Он приказал Гаю вылезти из воды, но Диана спокойно плавала в одиночестве, пока Гай не оделся и не уехал с отцом.
Диана не поняла, что произошло. Но в следующий раз, когда они отправлялись купаться, Гай вошел в воду в трусах. Когда она узнала, что Холт запретил сыну купаться нагишом, то стала немилосердно издеваться над мальчиком. Сколько раз она ныряла под воду и пыталась стащить с Гая трусы! Иногда ей это удавалось, а дважды она умудрилась спрятать их на дне, придавив камнем. Интересно, как Гай объяснял отцу пропажу?
Тогда это выглядело просто забавной шалостью. Только теперь Диана сообразила, что вела себя, в сущности, жестоко. Она поняла, что никогда не была добра к своему верному пажу, считала его надоедливым, дразнила, насмехалась надо всем, чем только можно, начиная с непослушных вихров и кончая его неспособностью дотянуться до стремени, когда он был маленький.
– Что же ты должен был обо мне думать? – виновато пробормотала Диана, и ее голубые глаза затуманились.
Гай повернул голову и посмотрел на девушку. Его взгляд скользнул по влажным черным волосам, отливавшим синевой в ярком солнечном свете, по тонким чертам ее лица. Внезапно его лицо обрело очертания совсем взрослые, мужские.
– Я думаю, Диана, что ты самая красивая женщина на свете, – ответил он низким взволнованным голосом. – И всегда так думал.
Горло ее сдавили спазмы. То, что после стольких лет насмешек он мог думать о ней так, поразило Диану в самое сердце. Она не отрываясь смотрела на него, искусно пытаясь найти нужные слова.
– Гай, – прерывающимся шепотом произнесла она наконец его имя, как бы моля о прощении.
Гай медленно повернулся к ней, встал на колени, сжал ее плечи и притянул к себе. Она поняла, что он, как и раньше, по-мальчишески боготворит ее. Просто время добавило еще один элемент к его чувствам.
Он несмело коснулся губами ее губ. Диана знала, что может сейчас просто оттолкнуть его, но она так часто дурно поступала с ним в прошлом, что не могла теперь дать ему почувствовать себя отвергнутым. Диана не отвернулась, и его поцелуй стал более настойчивым. Она ответила, чувствуя, как бешено колотится его сердце.
Она ощущала, как он дрожит от девственно-чистого чувства. Его руки старались даже не касаться ее груди, как будто он боялся, что это положит конец всему, но лихорадочный восторг поцелуя с лихвой восполнял отсутствие опыта.
Гай покрывал быстрыми и страстными поцелуями лицо Дианы, снова и снова повторяя ее имя. Она была совершенно ошеломлена его нежностью и неискушенностью. Его прикосновения, подобно безмолвным взглядам в прошлом, умоляли откликнуться на его любовь. И она не смогла не ответить.
– Да, Гай, да, – прошептала она, касаясь губами его гладкой щеки.
Она обняла Гая, сцепив пальцы на его шее, и повалила на песок. Из горла юноши вырвался стон, и он впился в ее губы страстным поцелуем. Желание вознаградить Гая за то, что она так долго мучила его, вытеснило из ее головы все остальные мысли.
Раздвинув бедра, Диана направляла его движения, давая ему первый урок искусства любви.
Все закончилось очень быстро. По его телу пробежала волна бурного высвобождения. Несколько секунд он продолжал лежать на ней, придавив своим весом к земле, а затем осторожно перекатился на бок. На его юном лице застыло усталое и счастливое выражение.
34 
