16

Солнце висело низко, озаряя облака на горизонте, когда самолет коснулся частной посадочной полосы на западном побережье Мексики. О том, что это Мексика, Флейм догадалась по тому, что они взяли курс на юг от Сан-Франциско – прибрежные горы находились слева, а Тихий океан – справа. Ченс подтвердил ее догадку в отношении Мексики, но и только.

Рядом с беговой дорожкой среди пальм и зарослей бугенвилеи стояло небольшое открытое сооружение. Когда самолет выруливал по посадочной полосе, Флейм заметила надпись на здании, которое явно было аэровокзалом. Однако надпись промелькнула слишком быстро, а ее познания в испанском были слишком ограничены. А потому она так и не узнала, где они находятся. Впрочем, это ее не беспокоило.

Напротив, налет таинственности лишь возбуждал ее интерес и усиливал приятное волнение в предвкушении выходных вдвоем с Ченсом.

На асфальте их уже ждала машина. На дверце со стороны водителя красовался уже знакомый вензель «Стюарт корпорейшн». Не успели Флейм и Ченс подойти к машине, как их багаж уже выгрузили из самолета и уложили в багажник лимузина.

Меньше чем через пять минут с момента посадки они уже отъезжали от аэропорта по мощеной дороге, зигзагами спускавшейся с гор к океану.

Когда они приблизились к смотровой площадке, Ченс что-то сказал водителю по-испански. Машина тут же сбавила скорость и съехала на крытую гравием обочину у самой площадки.

– Тебя по-прежнему интересует, куда мы едем? – Ченс выгнул бровь, искоса поглядывая на нее с легким самодовольством.

Она угадала его желание что-то ей показать – желание, порожденное гордостью и стремлением поделиться. Что же до нее самой, то она умирала от любопытства, а потому быстро откликнулась:

– Да, да, да!.. – и широко улыбнулась.

Он помог ей выйти из машины, затем подвел к краю смотровой площадки, не переставая крепко обнимать за талию.

Перед ними раскинулся Тихий океан, на котором золотой дорожкой играли косые солнечные лучи. Там, где заканчивалась солнечная дорожка, начиналась небольшая бухта, вокруг которой ослепительно полыхало золотое зарево, перебегавшее вверх, на черные холмы. От этого зрелища у Флейм перехватило дыхание, она не верила своим глазам – золотое сияние исходило от зданий, ярус за ярусом опоясывавших горы. Кое-где рубиновыми вкраплениями вторгались красные соцветия вьющихся растений, а кое-где виднелась изумрудная зелень могучих пальмовых ветвей.

– Добро пожаловать в… золотой город Стюарта!

– Ченс!.. Это невероятно!.. – Она смотрела на золотую башню многоэтажного отеля рядом с жемчужно-белым пляжем; с его балконов свешивались густые гирлянды рубиновых цветов. – Такое впечатление, будто здания покрыты позолотой. Неужели это и в самом деле так?

– Нет. После шести месяцев экспериментов мы наконец-то изобрели компонент штукатурки, состоящий главным образом из слюды, которая отражает солнечный свет. В это время суток эффект довольно любопытный.

По мнению Флейм, эта характеристика была излишне скромной.

– У меня такое чувство, словно я смотрю на волшебный золотой город.

– Подожди, ты еще не видела его ночью, когда он отражает серебряное свечение луны и звезд!

Вернувшись в машину, они продолжили спуск по извилистой горной дороге к стоявшему особняком курортному комплексу – мимо бухты, где стояли яхты, мимо причала с катерами напрокат – для выхода в открытое море и рыболовного спорта. Бродячий мексиканский оркестрик играл на пляже для тех, кто задержался здесь, чтобы погреться в лучах заходящего солнца.

А в распоряжение тех, кто избегал соленой воды, отель-небоскреб предоставлял огромных размеров бассейн, напоминавший скорее причудливую тропическую лагуну, где были даже водопад и скалистые уступы. Наискосок от отеля находилась небольшая деревня с магазинами, фонтанами и обсаженной деревьями площадью, где продавались традиционные мексиканские товары. На близлежащих холмах ярусами располагались коттеджи, рассчитанные на несколько семей, и частные виллы. К одной из таких вилл водитель их и подвез.

  66