82 
Хэтти, явно нервничая, приподняла голову и продолжила свою тираду, обратив внимание на слова Флейм.
– Вы поклялись, что до нашего следующего разговора ничего не предпримете. Как вы могли попасться на его удочку? Я-то думала, вы умнее. Я пыталась вас предостеречь. Пыталась.
– О чем вы говорите? О ком вы говорите? – требовательно спросила Флейм, почти уверенная, что Хэтти бредит от боли.
– Зачем вам понадобилось выходить за него замуж? – Она с силой сжала пальцы Флейм. – Неужели вы его не раскусили?
– Ченса? Вы говорите о Ченсе? – Она напряглась, не веря своим ушам.
– Еще не поздно, Маргарет Роуз. – Темные глаза сверлили ее. – Мы можем расторгнуть ваш брак. Это может сделать Бен.
– Но я не хочу его расторгать. – Флейм отдернула руку и метнула взгляд на управляющего. – Она сама не знает, что говорит!
– Послушайте, – тихо попросил тот, белые концы его свисающих усов слегка колыхнулись, когда он сочувственно улыбнулся.
– Он использует вас, Маргарет Роуз, – вновь раздался скрипучий голос. – Стюарт женился на вас только для того, чтобы заполучить Морганс-Уок.
– Этого не может быть! – Флейм встала, каждый мускул ее напрягся от возмущения.
– Это правда, поверьте. – В этот момент в голосе Хэтти послышалась властная сила, но она тут же слабо опустилась на подушки, и ее лицо вновь исказила боль. – Это правда, – прошептала она. – Он думал, что мне придется завещать Морганс-Уок ему. Но я обвела его вокруг пальца. Я нашла вас. – Она закрыла глаза. – Правда, он тоже вас нашел. Уж не знаю как. Вы не можете передать ему Морганс-Уок. Вы должны остановить его, Маргарет Роуз. – Она мотнула головой из стороны в сторону, голос ее слабел. – Я поклялась деду, когда он лежал на смертном одре, что никто из Стюартов никогда не наложит лапу на эту землю. Вы должны исполнить эту клятву. Вы слышите меня?
– Да, я вас слышу.
Старуха рехнулась. Только так Флейм могла все это объяснить. Они с Ченсом любили друг друга. Именно это лежало в основе их брака, а не весь этот бред насчет Морганс-Уока. Но почему она так настойчиво это твердит? Что она имеет в виду?
– Никогда… никогда не доверяйте ему. Стюарты беспощадны. Они способны на все… даже на убийство ради того, чтобы… чтобы добиться своего. – На нее все сильнее наползала чернота. Похоже, она это понимала, когда сделала последнюю мужественную попытку ее преодолеть. – Бен вам объяснит. Бен и Чарли. У них есть доказательства. Они их вам предъявят. Правда? Бен? Чарли? – Впервые в ее голосе прозвучал страх.
– Мы здесь. – Старый управляющий быстро шагнул к кровати. Когда он обхватил ее руку своими грубыми ладонями, у него на глазах блестели слезы. – Мы с Беном все объясним, точно так, как это сделали бы вы.
– Какая боль, Чарли, – произнесла она, чуть не плача. – Мне кажется, я больше не вынесу.
– И не надо, мисс Хэтти. – Повернув голову, он взглянул через плечо на адвоката, стоявшего поодаль. И сказал хриплым надтреснувшим голосом: – Проводите мисс Маргарет Роуз вниз, в библиотеку, Бен, и позовите доктора Гиббса.
– Конечно.
Тщедушный адвокат приблизился к Флейм и дотронулся до ее руки. Ошеломленная от горя, недоумения и нереальности всего происходящего, Флейм позволила вывести себя из комнаты.
20
Библиотека занимала укромный уголок первого этажа. Ее высокие, в тонких рамах окна выходили на тенистую лужайку за домом. Три стены комнаты были отделаны богатыми панелями мореного дуба, а четвертая – целиком занята книжными стеллажами. Пара обитых красной кожей стульев с высокими спинками, тускло посвечивая медными шляпками гвоздей, стояли по обеим сторонам камина из нездешних мест мрамора и составляли ансамбль со стоявшим напротив диваном «честерфильд».
Оставшись одна в библиотеке, Флейм подошла к большому столу красного дерева, занимавшему целый угол. Однако ее не покидало чувство, что за ней кто-то следит. Резко повернувшись, она оказалась лицом к лицу с портретом, висевшим над камином. Вот он, взирает на нее с немым упреком. Куда бы она ни переместилась, эффект оставался тот же.
Она присмотрелась к человеку на портрете. За долгие годы краски потускнели от пыли и копоти, но эта сильная челюсть и проницательные глаза остались прежними. А выбивавшиеся из-под широкополой шляпы волосы отливали в рыжину, хотя Флейм и не была уверена, что первоначально они имели тот же огненно-золотистый оттенок, что и у нее.
82 
