читайте - не пожалеете 
126 
Как только домоправительница вышла из комнаты, Келли, вскочив, достала халат, сброшенный на пол возле окна, оставив рубашку лежать на прежнем месте. За ночь набежали облака, и небо теперь было затянуто тускло-серой пеленой. «Но дождя все-таки нет», – подумала Келли, накинула халат и подошла к подносу.
Когда она подняла крышку кофейника, на нее пахнуло ароматом свежесваренного кофе. Келли налила себе чашку и поднесла ее к губам, вдыхая живительный бодрящий запах.
И внезапно в ней вспыхнуло воспоминание о теплых губах Сэма, о его голосе, который произносит: «Утро. Мне пора». Так, значит, он ее поцеловал в щеку, уходя? Все это было в полудреме, и Келли даже не помнит, было ли это на самом деле. Кажется, он велел ей опять заснуть, не просыпаться. Как же крепко, оказывается, она спала!
В памяти осталось еще что-то. Келли нахмурилась и уставилась в чашку с черным кофе, силясь вспомнить, что это было. «Кофе» – пронеслось в памяти. Сэм сказал: «Когда встанешь, приходи в контору. Я приготовлю кофе». Присниться это ей не могло. Значит, это было на самом деле.
Углы рта ее еле заметно тронула улыбка – тайная радость от сделанного открытия. Оказывается, Сэм не просто покинул ее, крадучись, как вор – будь так, это испортило бы то наслаждение, что познали они ночью. Келли поставила чашку обратно на фарфоровое блюдечко, решив, что ей необходимо разделить с Сэмом первый свой кофе сегодня.
Келли давно уже научилась собираться в спешке, но в этот день она побила все рекорды. Она ухитрилась даже выскользнуть из дома, не встретив ни Кэтрин, ни экономку.
На крыльце она помедлила, вглядываясь в толстый облачный покров на небе. Воздух был тяжел и неподвижен, еле заметно пахло дождем. Откуда-то неподалеку доносился гул вертолета, своими винтами поднимавшего ветер. Местонахождение вертолета Келли определила по звуку, но самого его видно не было, а видела она лишь облака над деревьями и скалистые вершины.
Удовлетворив мимолетное любопытство, она пошла по шоссе, но тут же разглядела вьючную тропу – самый короткий путь к винодельне и конторе Сэма. Поколебавшись всего секунду, она пошла по ней.
По обеим сторонам тропа густо поросла деревьями; переплетение ветвей, загораживая свет, затеняло дорогу, а сгустившиеся тучи делали ее особенно мрачной и нелюдимой. Прислушиваясь к бодрому шуму машин на шоссе, Келли старалась вообразить себе эту тропу в ночь убийства.
И тут возникло недоумение: зачем понадобилось барону идти к винодельне? Да еще по этой тропе? Может быть, он просто устал от столпотворения? Похоже на правду. Келли видела его лишь дважды, но оба раза ей показалось, что барон Фужер человек замкнутый и общению с людьми предпочитает книги. Но если это так, почему он не отправился в библиотеку? В библиотеке тихо, уединенно и несравненно приятнее, чем на этой мрачной тропе.
Может быть, он был чем-то встревожен? Келли тут же вспомнила, как неожиданно стала свидетельницей интимной сцены между баронессой и Клеем Ратледжем. Не увидел ли и барон нечто подобное? Нечто, заставившее его заподозрить, что у его жены роман с другим мужчиной. Такое могло вывести на темную и безлюдную тропу, а потом погнать и на винный завод, где он встретился с ее отцом. Чистое ли это совпадение? Просто неудачное стечение обстоятельств – очутиться в неподходящем месте в неподходящее время? Это, и только это?
В голове ее крутились вопросы. Келли тряхнула головой. Добрую половину последних десяти лет – сперва в колледже, где она изучала журналистику, а потом и на работе – она выспрашивала людей, стремясь раздобыть ответ. Это стало ее второй натурой, вошло в привычку, настолько упорную, что расстаться с ней было бы трудно. В особенности теперь, когда дело, занимавшее ее, касалось ее отца и в конечном счете задевало и ее.
Тропа выходила во двор здания винного завода. Не освещенное приветливыми утренними лучами кирпичное строение завода выглядело темным и мрачным. С ним контрастировала яркая желтая лента, тянувшаяся с дальнего конца здания. Такой пластиковой лентой, как вспомнилось Келли, полиция отмечает места преступлений. Она удивилась, что ленту эту до сих пор не сняли.
Смотреть было нечего, все вещественные доказательства давно уже были убраны отсюда. Келли это знала. И все же она поймала себя на том, что хочет взглянуть еще раз.
Земля была испещрена следами. Но можно было разглядеть еле заметную черту, которой было обрисовано место, где лежало тело. Отмечены были и два других места. Келли решила, что на одном, вероятно, лежало орудие убийства, другое же – это там, где отец ее выронил бидон с керосином, бросившись наутек, и где находилось нечто, но что – она не знала.
126 
