Особенно,... 
38 
– Говорят, «Алжир» – родина блюзов, – задумчиво откликнулась Реми и, повернувшись к Коулу лицом, спросила, как всегда, напрямик: – А ты давно там не был? Между прочим, в «Алжире» теперь ведутся реставрационные работы. Скоро он станет модным районом.
Коул моментально почуял в словах Реми какой-то подтекст.
– Ты хочешь сказать, я тоже войду в моду? – внешне шутливо, а на самом деле настороженно спросила он.
– Не знаю, – беспечно ответила Реми, и уголки ее рта весело приподнялись. – Разве тебя можно реставрировать, дорогой?
– Нет.
Она рассмеялась.
– Я так и думала. И, честно говоря, не представляю тебя другим. Как говорится, «принимай меня таким, какой я есть». Это ведь твое кредо, Коул? – Руки Реми скользнули вверх к его плечам. – Если б ты знал, как я рада, что ты – такой, какой ты есть – теперь мой!
Она хотела было обнять Коула за шею, но он ее остановил:
– А ты подумала, куда это нас заведет, Реми? Твои родные не одобряют нашу… связь. На губах Реми по-прежнему играла еле заметная улыбка, но она поспешила убрать руки и отступила на шаг назад.
– Они что, предъявляли тебе претензии?
Коул покачал головой.
– Пока нет, хотя, честно говоря, и такое возможно. Твой отец в замешательстве, Реми. Как управляющий вашей фирмой я его вполне устраиваю, но фирма – это одно, а дочь – совсем другое. Кровь у меня не та, понимаешь? Красная, а не голубая.
– Ты с ума сошел? Что за чепуха?
В глазах Реми загорелись гневные огоньки, однако Коул сделал вид, будто не замечает их.
– Это правда. Хочешь – признавай ее, хочешь – нет, но дело обстоит именно так.
– А по-моему, правда совсем не в этом, Коул Бьюкенен! – Реми обожгла Коула яростным взглядом. – Да, ты вырос в «Алжире», а я – в Гардене. Ты был беден, а я богата. В то время, как я каталась на яхтах, танцевала и веселилась на карнавалах, ты отчаянно боролся за существование. Ты потом и кровью зарабатывал себе на учебу в колледже, а я без труда поступила в самое престижное и дорогое заведение Нового Орлеана. Ты упорно пробивался наверх, а я пальцем о палец не ударила, на меня всегда все сваливалось с неба. Ну и что? Господи, неужели ты думаешь, что я стану судить о человеке по его происхождению или по его счету в банке?
И вот теперь она повторила то же самое – с прежним пылом и яростью. Надо же! Оказывается, она прекрасно помнит и свои слова, и чувства, которые тогда владели ею!
Коул напряженно замер, понимая: еще чуть-чуть – и Реми прорвет его оборону.
В тот раз Реми возмущенно отвернулась, но он не дал ей убежать, а поймал за руку и повернул лицом к себе – ему хотелось убедиться, что она говорит правду. А потом… потом Коул поцеловал ее на глазах у всего дока. Поцеловал под одобрительные крики и свист грузчиков. И Реми тут же сменила гнев на милость.
Сейчас Коул с радостью повторил бы эту сцену. Тем более что в глазах Реми и теперь полыхала страсть. Но он больше не доверял ей. Нет! Одного раза хватит с лихвой. Он дорого заплатил за свое заблуждение и не собирается повторять ошибок. Да и она кое-чему научилась на горьком опыте.
Огонь желания постепенно померк, поскольку Коул предпочел не распалять его. Глаза девушки мрачно потускнели. Может быть, зря он так боится? Она, наверное, все позабыла… Хотя… родные постараются ей напомнить. Да-да, в этом можно не сомневаться!
Реми первая отвела взгляд.
– Я помню, что было потом, – тихо сказала она. – Потом ты меня поцеловал, да?
– Да, – отрывисто бросил Коул и посмотрел на часы. – Через десять минут я должен быть в офисе. Поедем со мной, а потом я вызову тебе такси.
Реми покачала головой.
– Я лучше пройдусь пешком.
– Нет, здесь не место для прогулок. – Коул взял ее за руку и потянул за собой.
Реми немного поупиралась, но все же пошла.
Они сели в машину, и Коул выехал из порта. Реми сидела молча. Уходя утром из дома, она надеялась что-нибудь вспомнить. И надежды оправдались. В памяти воскресли прекрасные, счастливые минуты ее жизни. Однако… вслед за этим появилось чувство утраты. Почему? Откуда оно взялось?
Реми искоса посмотрела на Коула. Обращенное к ней в профиль, его лицо казалось холодным и грозным. Как он обрушился на нее в порту! Словно терпеть ее не может. Даже не верится, что этот человек еще вчера расточал ей такие бурные ласки. Почему он переменился? В чем она виновата? Или… или дело не в ней, а в нем самом?
Реми наморщила лоб, пытаясь вспомнить, что же все-таки произошло между ними, но в следующую минуту мысленно приказала себе расслабиться. Иначе снова начнутся головные боли. Ведь доктор предупредил, что память будет возвращаться непроизвольно, независимо от ее усилий.
38 
