Особенно,... 
72 
– Но дедушка все равно не разрешил ей выйти за Броуди, да? Так вот почему Коул сказал, что я должна была бы носить фамилию Донован.
– Так, да не совсем. Ни дед, ни тем более Адриенна даже помыслить не могли о свадьбе.
– Но почему? Я думала…
– Как почему? Адриенна чувствовала себя виновной в гибели брата, – напомнила Нэтти. – Она считала, что Броуди в этой печальной истории была уготована роль слепого орудия судьбы, а настоящей виновницей является, конечно, она. Кроме того, с гибелью Доминика роду Жардинов суждено было пресечься, и Адриенна очень тяжело это переживала. А потому, когда поняла, что ждет ребенка, она не только не впала в отчаяние, но даже воспряла духом. Перед ней впервые забрезжил луч надежды. Ничуть не сомневаясь, что рождение внебрачного ребенка неминуемо навлечет на нее позор и всеобщее презрение, Адриенна пошла на это и не согласилась, чтобы дед подыскал ей подходящего жениха.
Реми недоуменно посмотрела на экономку.
– Не понимаю, почему Эмиль Жардин не настоял на своем? Он же так пекся о чести семьи! Как бы он ни мечтал о продолжении рода, вряд ли его обрадовала перспектива появления внебрачного ребенка. Особенно от Броуди Донована. Ведь Эмиль догадался, кто отец ребенка?
– Естественно. Это было несложно.
– Ты зачала этого ублюдка от янки? – В глазах деда сквозили ненависть, презрение и боль. – От того самого, который убил Доминика? Вот почему Доминик вызвал его на дуэль, верно?
– Нет, – спокойно возразила Адриенна.
Ледяное спокойствие служило ей защитной броней, которую дед не мог пробить, даже впадая в неистовство. Она стояла перед ним в темной комнате брата, где все было точно так же, как и в день его гибели: на кровати лежала аккуратно сложенная одежда, в которой он должен был выйти к ужину; слуга до сих пор не убрал с бюро бритвенный прибор Доминика и исправно менял воду в тазике. О трауре напоминали только свечи, горевшие перед распятием. Дед каждый день приходил сюда молиться. Он теперь проводил все время либо на кладбище, либо в комнате внука и ни с кем не желал разделить свое горе. Окружающие почти не слышали его голоса. За столом Эмиль Жардин сидел молча, уставившись в тарелку, и почти не прикасался к еде.
– Доминик знал только, что я тайно встречаюсь с… ним. – Адриенна предпочла не называть Броуди по имени и торопливо добавила, желая положить конец тягостному объяснению: – Право, не важно, кто отец моего ребенка. Но он будет урожденный Жардин и получит соответствующее воспитание. Это дитя продолжит наш род, дедушка.
– Дожили! Род Жардинов будет продолжать бастард, – с убийственным презрением произнес старик.
– Нет, дедушка, – кротко улыбнулась Адриенна. – Этого ребенка нам посылает Господь. Он отнял у нас Доминика, но зато даровал жизнь младенцу. – Адриенна протянула к дедушке руки, но тот резко отстранился. – Никто не сможет заменить нам Доминика. Однако я верю, что мудрый Господь не случайно позволил мне зачать это дитя.
– Да, он хотел наказать тебя за грехи, – с горечью сказал Эмиль.
– О нет, это не Божья кара, а Божий дар, – убежденно возразила Адриенна. – Происхождение моего сына останется тайной. Ваши друзья знают, что у нас есть во Франции родня. В мае мы уедем к ним в гости и пробудем там до ноября. А когда младенец родится, привезем его сюда и скажем всем, что малютка – наш дальний родственник, осиротевший при рождении.
Такова была кара, которую определила себе Адриенна: прожить всю жизнь, не признавшись никому, даже собственному ребенку, в том, что она его мать. Впрочем, иначе и быть не могло, ибо бедняжка до конца своих дней была обречена терзаться мыслями о брате, погибшем по ее вине. Она виновна, хотя курок был спущен не ее рукой!
В комнату постучали.
– Войдите! – раздраженно рявкнул дед.
– Господин, вас хочет видеть мсье Варнье, – испуганно пролепетал негр Грос-Пьер. – Я ему говорил, что вы никого не принимаете, но он просит передать: на плантациях начались беспорядки.
– Пожалуйста, примите его, дедушка, – тихо попросила Адриенна.
Симон Варнье был секретарем и помощником Эмиля Жардина. После гибели Доминика дед полностью отошел от дел, и они не расстроились только благодаря Симону.
– Теперь вам есть ради кого стараться, – продолжала Адриенна. – Поразмыслите над моими словами, и вы убедитесь, что я права.
Она посмотрела деду в глаза и вышла из комнаты.
– Что мне сказать мсье Варнье, хозяин? – спросил чернокожий слуга и робко добавил: – Он чем-то расстроен.
72 
