Лёгкий, ненавязчивый романчик 
86 
Ответа на эти вопросы у Женьки не было. Она чувствовала себя потерянной и запутавшейся, одинокой и преданной, а главное — до предела вымотанной. Нет, чего бы там мать ей ни талдычила, но по окончании шоу она на работу точно не выйдет еще как минимум пару месяцев. А лучше всего действительно возьмет с собой Тоху и укатит на юг отдыхать. Почему, в конце концов, она вечно вынуждена отказывать себе в простых радостях жизни? Да, они живут бедно. Да, мать выкладывается по полной, лишь бы у Тошки было все необходимое. Только в этом ли счастье? И может быть, иной раз лучше остаться без обеда и без обновки в виде двух пар носок, но сходить на классную вечеринку, чем торчать в четырех стенах, утешая себя тем, что поступил правильно и мама будет довольна?
Женька представила, какой скандал ее ждет дома, как только она объявит свое решение матери. Да ну и пусть кричит! Между прочим, ей уже даже не семнадцать лет, чтоб кто-то ей что-то запрещал! И сколько можно каяться за одну и ту же ошибку, которая сама очень скоро повзрослеет и, вполне возможно, в один прекрасный день придет домой, ведя за руку испуганную девчушку — свою будущую половинку!
Откинув тонкое одеяло, Женька села в кровати. В самом деле, надоело быть виноватой решительно во всем! И страуса из себя изображать тоже надоело! Надо один-единственный раз отвоевать независимость и…
А что дальше? Заполучить себе такого врага, как Елена Григорьевна, — весьма опрометчивый шаг. Нет, Тошку ей против дочери настроить не удастся, он уже парень взрослый и на любой счет имеет собственное мнение.
Можно даже и не стараться, все равно ничего не выйдет.
Но как, позвольте полюбопытствовать, после этого жить?
Как возвращаться каждый вечер домой, когда тебя там ждет холодная война? И каково придется твоему сыну, который будет вынужден слушать, как его родные мать и бабушка рычат друг на друга?
Мысли Женьки вновь скакнули к последнему разговору между ней и Сашкой. Он сказал, что влюбляется в нее. И выглядел при этом таким серьезным, а ей так хотелось поверить в то, что он говорит… Еще бы: большой сильный мужчина, который выразил желание ее оберегать и защищать.
Однажды уже такое было.
Помимо воли Женька вновь вспомнила тот день…
… В подвале, лаз в который показала ей Альбина, было тепло и влажно. Пахло застоявшейся водой и еще чем-то непонятным и капельку неприятным. Впрочем, Женька быстро привыкла к этому запаху, и уже минут через пять он перестал ее беспокоить.
Чуточку освоившись, Женька полезла исследовать свое новое жилище. С каждым новым шагом ей все меньше и меньше нравилась мысль о том, что ей придется ночевать в таком месте. В какой-то момент Женьке остро, до боли захотелось домой, но она заставила себя остаться, хоть ноги настырно несли ее обратно к лазу.
Подвал, изначально показавшийся Женьке огромным, при ближайшем рассмотрении оказался не таким уж и большим. Трубы, коммуникации, бетонные клетушки, в одной из которых обнаружился старый топчан, застеленный грязным покрывалом, от которого шел стойкий запах немытого тела. Женька тут же решила, что будет спать где угодно, только не на нем. Не сказать, чтоб она была такой уж брезгливой, но при виде сальных пятен и беловатых разводов на покрывале ее тянуло тошнить.
«Бомжатник», — с горькой усмешкой констатировала Женька, подведя неутешительные результаты разведки подвала. Еще день назад она бы ни за что сюда не полезла, а для верности еще бы и обошла это место стороной. Впрочем, много ли изменилось с того, вчерашнего дня? И куда девался ее здравый смысл, когда она с восторгом приняла предложение Альбы пожить в таком жутком клоповнике?
Прислонившись к стене, Женька размышляла. Оставаться здесь нельзя, это факт. Но и домой возвращаться — это все равно что расписаться в собственной слабости, сдаться, признать, что мать права, когда называла ее отца заурядным алкоголиком. Бедный папка! Замерз в середине марта — как назло, в ту самую неделю ударили последние зимние морозы. А сейчас на дворе конец апреля, уже деревья вовсю распускаются — а папы нет…
Женька всхлипнула, вытерла нос рукавом. И тут услышала чьи-то шаги. В подвале был кто-то еще!
Женька заметалась, не зная, куда скрыться, а шаги все приближались, и, судя по всему, тех, кто шел сюда, было не двое и не трое, а человек пять как минимум. Слышались смешки, матерок, и Женька, успев трижды пожалеть, что вообще сунулась в эту клоаку, спряталась в дальнем темном углу за трубами.
86 
