Лёгкий, ненавязчивый романчик 
87 
В клетушку ввалилась разношерстная компания пацанов, самому младшему из которых было навскидку лет десять, а старшему — лет пятнадцать — шестнадцать. У старших в руках были бутылки с пивом, пара ребят курила. Кто-то сразу оккупировал топчан, кто-то предпочел остаться на ногах.
Женька затаилась, мечтая стать мышкой и незаметно проскользнуть мимо компании, чтобы выбраться наружу. Но увы: парни расположились тут надолго и явно никуда не торопились.
Сколько времени она провела, согнувшись в три погибели, Женька не знала. У нее невыносимо затекли ноги, ей ужасно хотелось в туалет, но пока рядом находилась эта шантрапа, и речи не могло идти о том, чтобы встать и тем самым обнаружить себя. Женька реально оценивала последствия такого поступка и понимала, что они могут варьироваться от просто печальных до самых плачевных. Она одна, а парней семеро, к тому же они пьяны и воспитанием не обременены. Стоит лишь послушать, о чем и как они говорят!
Уж неясно, смогла бы Женька и дальше изображать из себя человека-невидимку или нет, но тут парни оживились:
— Давай гони ее! Пусти, дай я ее достану! А-а, не уйдешь, сука!..
Женька вздрогнула, решив поначалу, что эти реплики относятся именно к ней. Но, приглядевшись, она поняла, что это не так. Впрочем, это открытие ее нисколько не успокоило.
Парни гонялись за невесть как забежавшей в клетушку крысой. Крыса шипела, огрызалась и ловко уворачивалась от пинков, которыми ее пытались наградить пацаны. И вдруг рванула прямо к трубам, за которыми пряталась Женька.
Когда крыса, клацнув зубами, пробежала по ее ногам, Женька, с детства боявшаяся мышей, подскочила и заорала так, что парни опешили и, кажется, сами слегка испугались.
— Откуда она тут взялась? — спросил один из мелких пацанов, глядя на трясущуюся от ужаса Женьку.
— Откуда — вопрос десятый, — хмыкнул самый старший и самый наглый из парней, которого Женька про себя посчитала вожаком этой компании. — Но по ходу пьесы, скучать нам сегодня не придется. Эй, детка, ты говорить-то можешь? Или только и умеешь, что визжать?
— Я… случайно… здесь… пойду домой. — Заикаясь, Женька двинулась к выходу.
— Э, ты уже нас покидаешь? А может, останешься?
Женька, ничего не ответив, сделала еще шаг, но тут на ее пути возник один из парней. Она попыталась его обойти, но парень ее не пускал. А когда она, совершенно отчаявшись, бросилась бежать, парень схватил ее и бросил на топчан, где на нее навалились сразу трое.
— Пустите меня! Пустите, пожалуйста! Не надо! А-а-а… — верещала Женька, безуспешно отбиваясь от жадных и потных рук, по-хозяйски расстегивающих пояс ее джинсов.
И тут откуда-то сверху раздался чей-то властный голос:
— Ну-ка лапы от девушки уберите, козлы!
Натиск пацанов ослаб, и Женька увидела того, кто за нее вступился.
Это был плечистый рослый парень, намного старше всех тех, кто окружал сейчас Женьку. Он стоял в расстегнутой куртке, прекрасный, как греческий бог. Женька подумала, что еще никогда в жизни не видела такого красивого мужчину.
— Вы что, оглохли, ублюдки? Ну-ка брысь все отсюда!
— А не шел бы ты, дядя, лесом? — поинтересовался у него вожак. — Или для себя кралю заприметил? Так учти: мы первые в очереди. Вот наиграемся с девчонкой — тогда забирай.
— Это ты, сопляк, чего-то не понял. — Парень повел плечами, и даже под курткой было заметно, как заиграли мышцы на его руках. — Если через пять секунд девушку не отпустите, пеняйте на себя.
— Дядя, да ты оборзел! — оскалился вожак. — Ты, случаем, не слепой? Ты тут один, между прочим, а нас…
Договорить он не успел. В следующее мгновение от сильнейшего удара в челюсть вожак свалился на пол, тихонько поскуливая. После пинка под ребра скулеж перешел в вой, и тут началась драка, короткая и яростная. Пацанва кидалась на парня, а он легко и без видимых усилий расшвыривал их в разные стороны, как котят.
— Сзади! — заорала Женька, вдруг заметив, как один из команды подкрадывается к ее защитнику, держа за горлышко разбитую бутылку.
Парень обернулся и успел перехватить бросившегося на него пацана. Выкрутил руку с зажатой «розочкой», дождался, пока та выпадет и разобьется в стеклянную крошку о бетонный пол, а затем рванул еще сильнее.
Раздался тошнотворный хруст, и Женька поняла, что только что на ее глазах один человек сломал другому руку.
Ее замутило.
Пришла в себя Женька уже у железной двери, через которую, видимо, попадали в подвал те, кому это было положено по штату. Ее защитник, только что протащивший ее на руках через весь подвал, возился с замком.
87 
