100 
– Я знаю, но не помешает, если время от времени ты будешь мне об этом говорить. Эти слова – лучшая музыка на свете.
– Сейчас как раз такой случай, да? – улыбнулась Даника.
– А как насчет места? – улыбнулся он.
Даника оглянулась вокруг.
– Софа подойдет?
– Пожалуй… А что ты собираешься делать?
Она усмехнулась и присела перед ним на колени.
– Сейчас ты это узнаешь.
Чилла и Джеффри встретились в ресторане в Джорджтауне. Последнее время они вместе ужинали здесь каждую пятницу. Они сели за столик и заказали по коктейлю.
– Ну, – первым заговорил Джеффри, – как дела?
Она пожала плечами.
– Ничего особенного. А как у тебя?
– Да тоже ничего особенного. А что в газете – жизнь бьет ключом?
– Точно, – кивнула она, отпивая из своего бокала.
Джеффри тоже выпил и поставил бокал на стол.
– Вчера я встретил Стефана Бринсека. Шейла родила еще одного ребенка. Это уже третий. На этот раз мальчуган. Он счастлив – ему очень хотелось сына.
Чилла кивнула. Она положила на крекер кусочек сыра и протянула Джеффри.
– Читал о том, что Нормана повысили? – спросила она. – Джексона Уайла перевели в Миннеаполис шеф-редактором, и освободилось место. Я очень рада за Нормана. Он это заслужил.
– А ты, Чилла, никогда не хотела стать редактором?
– Я? Из меня бы вышел никудышный редактор. Я слишком беспокойная. А кроме того, мне нравится самой охотиться за сенсациями. Нет, не могу себя представить в редакторском кресле… – Она прищурилась. – Если ты думаешь, что я должна к этому стремиться, потому что у меня отец газетный магнат, то ошибаешься. К тому же он женоненавистник. Он считает, что женщины – слишком эмоциональные создания. Многие так думают.
– Да что ты? – усмехнулся Джеффри.
– Нет, Джефф, я серьезно. Неужели ты сам не чувствуешь этого?
– Я бы не сказал.
– Но подсознательно ведешь себя именно так. По-твоему, в профессиональном отношении женщины всегда слабее и не способны занимать руководящие посты.
– Ты приписываешь мне то, чего я никогда не говорил, – заметил Джеффри.
– Ты просто забыл! – воскликнула Чилла. – Вспомни о том времени, когда мы были женаты. Ты мучился сомнениями насчет меня только потому, что я работающая женщина…
– Не потому, что работающая женщина, а потому, что газетчица, – уточнил Джеффри.
– А если я не работала бы в газете, разве что-нибудь изменилось бы?
– Конечно, – широко улыбнулся он.
– Ты все ставишь с ног на голову!
Он поднял бокал и отпил вина. Конечно, Чилла была во многом права.
– Ну хорошо, – кивнул Джеффри. – Предположим, это действительно имеет значение. Но я пытаюсь изменить свое отношение к этому. За те шесть лет, которые минули с тех пор, как мы развелись, женщины многого добились в обществе. Я же не слепой, я это прекрасно вижу. И стараюсь к этому привыкнуть… Но нельзя же переменить себя в одночасье! Я вырос в семье, в которой главой в доме был мужчина. Может быть, это и неправильно, но что есть, то есть.
Джеффри раскрыл меню и принялся его изучать – он явно не хотел продолжать спор. Чилла занялась тем же.
Она гадала, о чем пойдет разговор дальше? Собирается ли Джеффри поделиться с ней новостями на работе? Хочет о чем-то расспросить ее?
Джеффри отпил из бокала и поджал губы. Он твердо решил, что первым не заговорит с Чиллой. Если она считает себя такой эмансипированной, то пусть сама делает шаг навстречу.
Чилла из-под полуопущенных век изучала бывшего мужа. Это замкнутое выражение, которое появилось у него на лице, было ей хорошо знакомо. Какая жалость! Работа занимает большую часть жизни. Если они не будут говорить о работе, что же у них останется общего? Но если заводить разговор по существу, то почему должна начинать именно она?
Джеффри терпеливо ждал, когда заговорит Чилла. Иногда она отличалась поразительным упрямством. Он, конечно, тоже не подарок, но, видит Бог, она могла бы быть более гибкой. Снова между ними лежала пропасть молчания. Из-за этого и распался их брак. Но Джеффри искренне хотел начать все заново. И он честно сказал Чилле об этом. Еще одна попытка. Вот если бы он мог себя изменить…
Осознав, что начинается старая песня, Чилла пала духом. Всегда одно и то же. Никто из них не хотел уступить другому. Никто не хотел сделать первый шаг. Но кто-то должен был решиться.
Она раскрыла рот, собираясь что-то сказать, и Джеффри тоже. Оба рассмеялись. Он кивнул и сказал:
100 
