Особенно,... 
128 
Она-то надеялась, что мать поймет ее с полуслова.
Элинор вдруг словно опомнилась и внимательно посмотрела на дочь.
– Так это от Майкла?
Даника торопливо кивнула.
– Я и не думала, что он так осчастливит меня, – призналась она. – Сначала он подарил мне свою любовь, а теперь – ребенка… Теперь мне ничего не страшно.
– А ему ты сказала?
Даника снова кивнула.
– Этим утром я летала в Бостон к своему врачу и потом виделась с Майклом.
– Но ты ничего не говорила мне.
– Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал, пока сама не буду уверена. По средам Майкл читает лекции в Кембридже, я взяла такси и сразу после врача… Мы виделись совсем недолго, но мне хотелось, чтобы он узнал первым.
– Ну и как он воспринял новость?
– Очень обрадовался, но встревожился. Ему кажется, что судебное разбирательство будет для меня слишком утомительным. Он хотел, чтобы я поехала с ним в Мэн, но я не согласилась.
– Не согласилась? – удивилась Элинор.
– Ну конечно. Не могу же я сейчас оставить Блейка, мама. Не зря вы с отцом воспитывали во мне чувство долга… – Она сжала руку матери. – Я так счастлива. Прошу тебя, порадуйся за меня!
Элинор обняла дочь.
– Я рада за тебя. Честное слово!
– Это Даника? – пророкотал сверху Уильям.
Через минуту сенатор спустился в гостиную.
– Уильям, у Даники прекрасные новости! Она беременна!
– Что ж, самое время… – Нельзя было понять, иронизирует ли Уильям или говорит серьезно. Сенатор наклонился и поцеловал дочь в щеку. – Поздравляю, милая. Теперь у Блейка будет хороший стимул.
– Спасибо, папа, – спокойно отозвалась Даника, бросая на мать предостерегающий взгляд. – Мне нужно бежать.
– Блейк еще не знает, Уильям, – объяснила Элинор, понимая, что муж может обсуждать эту тему с Блейком по телефону. – Даника собирается рассказать ему обо всем сегодня вечером.
– Ну что же, девочка, беги. Не станем тебя задерживать. Береги себя, дорогая! – одобрительно кивнул головой сенатор.
Даника поцеловала мать, махнула рукой отцу и выбежала из дома с таким чувством, словно все еще была школьницей, опаздывающей на занятия. Впрочем, на нее уже не смотрели как на ребенка. Впервые она почувствовала, что ее неизменный страх перед родителями и боязнь их огорчить окончательно развеялись. С матерью у нее вообще установились самые близкие отношения. По крайней мере, теперь Элинор считает дочь взрослой женщиной… Интересно, привыкнет когда-нибудь к этому отец?
Впрочем, и это не имело теперь большого значения. Отец всегда останется отцом, а как только закончится судебное разбирательство, Даника заживет своей собственной жизнью.
Когда она приехала домой, дверь ей открыл сам Блейк.
– Где ты была целый день? Я беспокоился. Могла бы позвонить!
Даника прошла мимо него и бросила сумку на столик в прихожей.
– Я же говорила тебе, что появлюсь поздно вечером.
– Да-да, я помню. Но ты могла бы сходить к врачу здесь. Не было никакой необходимости мотаться в Бостон.
– Я хотела показаться своему доктору. Здесь я никого не знаю, да и лишние разговоры ни к чему – ты ведь теперь здесь человек такой известный!
Она остановилась перед зеркалом и поправила прическу.
– Ну и каково его заключение? – поинтересовался Блейк. – Ты в состоянии присутствовать на процессе, как обещала мне?
– Не вижу причины отказываться от своего обещания, – сказала Даника, поворачиваясь к мужу. – Я просто беременна.
– Что?!
Даника расхохоталась. У него был такой изумленный вид, что Даника не смогла сдержать смеха.
– Я беременна, Блейк, – уже серьезно повторила она. – Ребенок должен родиться в мае. – Он продолжал недоуменно смотреть на нее, и она снова не сдержалась, чтобы не пошутить: – Разве тебя не обрадовала эта чудесная новость?! Если все будет нормально, то я буду приходить в зал суда в платье для беременных. Думаю, это будет тебе на руку, не так ли?
– Мне не до шуток, Даника! – оборвал ее взбешенный Блейк.
– Не смей на меня кричать, – медленно проговорила она. – Я не дам тебе испортить мне настроение. Я чувствую себя такой счастливой! Что бы ты мне сейчас ни сказал – это не имеет никакого значения.
Он нахмурился.
– Так ты беременна от Бьюкенена?
Внезапно она разозлилась.
– Больше не от кого! Уж ты-то это прекрасно знаешь!
– Почему же ты не применяла противозачаточные средства? О чем ты думала? Ведь ты же еще, кажется, моя жена!
128 
