Особенно,... 
24 
– Тебя, наверное, уже ждут, – неохотно сказал он, – и тебе пора домой…
Майкл боялся, что еще немного, и он не сможет сдержаться и сделает нечто, что еще больше усложнит ее жизнь.
Она кивнула и, опираясь о его крепкую руку, спустилась вместе с ним со скалы вниз.
– Завтра мы уезжаем, – сказала она. – Несколько недель я буду занята. Но я обязательно вернусь. Ты будешь здесь?
– Конечно. Буду писать и отдыхать. Летом здесь замечательно. Есть чем заняться.
Она улыбнулась, но в ее глазах блеснули слезы. Неожиданно для самой себя она шагнула к нему и быстро поцеловала в щеку. Потом поспешно пошла прочь, словно застеснявшись своего порыва.
Даже вернувшись домой, она видела перед собой лицо Майкла, чувствовала его запах, тепло его губ, прикосновение его сильных и нежных рук. Он пробудил в ней женственность, впервые она со сладкой истомой предавалась мечтам, вспоминала его мягкие золотистые волоски, покрывавшие руки и грудь, его колючую щеку, к которой прижималась губами… Словно наяву она вдыхала чудесный, ни с чем не сравнимый запах его чистой, свежей кожи.
От этих воспоминаний, от возбуждения, которое не покидало ее, она пришла в полное смятение.
А ночью Даника соблазнила собственного мужа. Это были безрассудные, отчаянные объятия. Подобного с ней еще не случалось.
Она была из тех женщин, которые ждут, когда муж сам пожалует к ним в постель. Она даже стеснялась раздеваться при нем, и единственно, на что ее обычно хватало, это застенчиво прошептать: «Блейк, пожалуйста, займемся любовью…» Но теперь ее захватила другая, более властная стихия.
В неистовом возбуждении она задала бешеный темп. Как никогда эгоистично, она заботилась лишь о том, чтобы погасить огонь в собственной плоти, и достигла такого острого оргазма, что ее сердце едва не разорвалось. Ей хотелось кричать… Потом она замерла, уткнувшись в подушку, и залилась тихими слезами.
В глубине души она понимала, что отдалась сейчас не мужу, а другому мужчине. Она хотела быть с мужчиной, хотела отдать ему всю себя без остатка. Имя этого мужчины было Майкл. Господи! Что же ей делать теперь? Как унять этот разгорающийся огонь?!
– Что-то ты сегодня очень тихий, – сказала Грета Маккейб, входя в кабинет к Майклу, который сразу после ужина расположился в своем глубоком кресле.
Он рассеянно перевел взгляд на Грету и с улыбкой сказал:
– Пэт отправился за пивом, ты ходила укладывать Мэгги. Мне даже поболтать было не с кем.
– Ты такой весь вечер, Майк, – возразила Грета, присаживаясь на подлокотник его кресла. – Ты чем-то озабочен?
Майкл устало вздохнул. Пэт и Грета были его лучшими и самыми близкими друзьями. Они были знакомы уже много лет. Майклу действительно было сегодня не до веселья, и Грета сразу это поняла.
– Да, ты права, – медленно выговорил он, словно Грете требовалось его подтверждение. – Я озабочен.
– Это касается работы?
Он покачал головой.
– Семейные неприятности?
Он снова покачал головой.
– Интересно, что это Майкл Бьюкенен натворил на этот раз?
Он сразу понял, куда клонит Грета, и со стоном проговорил:
– У меня все в порядке, и Бога ради не нужно…
– Надеюсь, ты не поссорился с Моникой? – продолжала выпытывать Грета.
– Нет, я ее даже не видел…
– Значит, есть другая, которую ты оставил страдать в аэропорту Ла Гардиа.
– Вовсе нет! Я вот уже четыре года не позволяю себе подобных выходок. Я не хожу на свидания только в том случае, если меня ждет интересная рукопись…
– Слушай, а может, какая-нибудь твоя приятельница от тебя забеременела? – не отставала Грета.
Майкл сжал ее руку.
– Нет, Грета! Нет! Никто не забеременел. Сжалься надо мной, прошу тебя!
– Тогда говори, что с тобой!
– Я влюбился, – признался он.
Грета замерла от удивления. В этот момент хлопнула входная дверь: это вернулся Пэт.
– Сколько лет тебя знаю, – пробормотала она, – а такое признание слышу от тебя впервые.
– Какое признание? – осведомился Пэт, войдя в комнату с упаковкой пива.
– Майкл влюбился.
– А-а… Наверное, это идея новой книги?
– Не совсем так, – хмыкнул Майкл.
– Нет? Тогда это становится интересным. А может, ты занялся специальными исследованиями в этой области?
– Пэт! – урезонила его жена. – Ему не до шуток.
– Разве ему может быть не до шуток? Как-то раз он признался, что никогда в жизни не влюбится.
– Это было в десятилетнем возрасте, – напомнил Майкл, обращаясь к Грете.
24 
