98 
— Я с дедушкой, — сказала она маме.
Дебора, похоже, была напугана.
— Я приехала сюда, и никто не знает, куда ты делась.
— Мы разговариваем. Все в порядке, мама. Правда.
— Сколько ты еще там будешь?
— Недолго. Дедушка уговаривает меня встретиться с папой. Все в порядке. Правда.
Все действительно было в порядке. Дедушка не читал нотаций. Он не игнорировал ее чувства. Он разговаривал с ней, как со взрослой. Помогло еще и то, что у него были собственные проблемы. Он тоже был не идеален.
— Почему тебя нужно уговаривать встретиться с папой? — спросил дедушка, когда Грейс выключила телефон.
— Я должна и ему рассказать о том, что случилось в тот вечер. Но я не знаю, как он отреагирует. То есть он же вроде как все бросил? В один день взял и ушел, да? Если отец любит своих детей, он ведь так не поступает, правда?
— Я пью. Твой отец ушел. Можно сказать, что мы не очень отличаемся.
Грейс покачала головой.
— Люди не бросают все, что у них есть. Разве что если это все ничего для них не значит. Поэтому либо мама, Дилан и я ничего не значим для отца, либо он бросил что-то хорошее.
— Твой папа просто очень увлекающаяся натура, вот и все. Когда он что-то делает, его мысли заняты только этим. До знакомства с твоей мамой он увлекался идеей об альтернативном обществе. Затем Грэг полностью отдался бизнесу. Теперь же он делает все возможное, чтобы все это бросить.
— Но несмотря ни на что с нами общается, — проворчала Грейс. — Папа хочет знать, как у меня дела в школе. Он хочет знать, учу ли я слова по карточкам и готовлюсь ли к вступительным экзаменам. Он хочет, чтобы я все время устанавливала новые рекорды по бегу. Но я не могу делать это все время. Что, если я получу плохую отметку в школе? Что, если я не сдам вступительные экзамены, а в полиции на меня заведут дело и я не смогу поступить в колледж?
— Ты все равно поступишь в хороший колледж.
— А ты будешь меня любить, даже если я не поступлю?
— Естественно, я буду тебя любить.
— Дедушка, нет никакого «естественно». Посмотри на тетю Джил. Ты все еще сердишься на нее за то, что она не пошла учиться в колледж.
Это его задело. Майкл немного подумал и сказал:
— Это не значит, что я ее не люблю.
— Как ты можешь ее любить, если даже ни разу не попробовал то, что она печет?
Его щеки покраснели, он робко посмотрел на внучку.
— Твоя мама вчера оставила глазированную булочку. Я ее съел.
Грейс не сразу поняла услышанное.
— Ты позвонил Джил и сказал ей, что было вкусно? — Когда дедушка не ответил, она произнесла: — Видишь? Так будет и со мной. Когда мой папа узнает правду об аварии, он вообще не захочет со мной разговаривать. Тогда он меня по-настоящему возненавидит.
— Но сейчас он тебя не ненавидит.
— Кто бы говорил, — заплакала Грейс, но палец дедушки опять указал на нее.
— Грейс, ты совершаешь ошибку. Легче сделать вид, что он тебя ненавидит, чем признать, что у него были свои причины поступить так, как он поступил.
— Но он ушел, — сказала Грейс, стараясь доказать свою правоту. — Если он ушел, когда все было хорошо, что же он скажет теперь?
Дед улыбнулся. Она уже давно не видела этой нежной, предназначенной только для нее, Грейс, улыбки.
Об этом, заяц, ты спросишь у него. Лучшее средство от отрицания — это разговор.
20
У Деборы было отличное объяснение, почему она смотрит на улицу. Она хотела быть рядом с Диланом, который сидел за одним из столиков у окна и высматривал своего папу. Грэг говорил, что приедет в пять. Он сказал, что хочет избежать обычного для пятничного вечера скопления машин и что он теперь не получает удовольствия от езды по оживленным дорогам, хотя на самом деле он никогда не обращал на это внимания. Дебора неожиданно для себя подумала, что, точнее, Грэг никогда не ездил по оживленным дорогам. Он выезжал очень рано, а возвращался очень поздно.
Но тут же напомнила себе, что это не имеет значения. Обида ни к чему не вела. Злость была уже бесполезна.
— Где же папа? — в нетерпении спрашивал Дилан. Он сидел верхом на ее колене, облокотившись о стол, и не отрывал глаз от улицы.
— Уже едет, — ответила Дебора, мгновенно оторвавшись от своих мыслей ради сына. Дилан всегда был ласковым ребенком, но эти дни ушли в прошлое. Последние год или два он не хотел, чтобы его видели рядом с мамой. Наслаждаясь моментом, она обвила рукой его талию.
98 
