32 
— Если так, то он и шлепков не почувствовал и, уж конечно, не понял, что вы ему говорили.
Сабрина подумала, что в словах Дерека много правды, хотя то, что она сделала, продолжало ее мучить. Дерек между тем думал о том, что в ее печали есть и положительные моменты. К примеру, он мог ее успокоить и утешить, а это давало иллюзию, что и от его воли кое-что в этом мире зависит. Он решил еще немного ее поспрашивать, подстегнуть своими вопросами и посмотреть, что из этого выйдет.
— Ваш муж знает об этой поездке?
— Нет. Он уехал по делам.
— В прошлый раз, когда вы здесь были, он тоже отсутствовал. Вы рассказали ему, куда ездили, когда он вернулся?
— Нет.
— Почему?
— Он бы не понял. Кроме того, он и так был страшно раздосадован тем, что я оставила Ники на попечение сиделки. Я не хотела давать ему лишний повод для ссоры.
— Вам всегда приходится ждать, когда он уедет, чтобы ускользнуть из дома?
— Его часто и подолгу не бывает дома, поэтому слово «ускользнуть» в данном случае неуместно.
— Должно быть, у него хорошо идут дела.
— Возможно. Но может статься, что у него есть любовница на стороне, которую он навещает. — Она беспомощно развела руками. — Даже не верится, что я могла такое сказать…
Сабрина испытывала странное чувство, что Дереку она может довериться. По этой причине она выложила ему то, что ее волновало и что при других обстоятельствах она надежно бы схоронила в своем сердце. Более того, поведав ему о своих заботах, она почувствовала себя на удивление свободно. И это несмотря на то что в комнате было полно народу, а охранники ловили, казалось, каждое слово заключенных и их гостей.
Дерек, который все это время неотрывно смотрел ей в глаза, думал о том, что он с радостью утонул бы в их бездонной глубине. Однако такой возможности ему не представилось, поскольку в эту минуту в комнате для свиданий поднялся шум. Выяснилось, что охранник только что выставил из помещения заключенного, который, беседуя со своим гостем, неожиданно пришел в ярость и начал скандалить.
— Присесть не желаете? — предложил Дерек.
Сабрина согласно кивнула. Проводив ее к свободному стулу, он уселся рядом — на этот раз куда ближе, чем в прошлое посещение. Сабрина не возражала. Мощный торс Дерека служил ей своего рода ширмой, скрывавшей от нее неприглядные стороны тюремной жизни.
— У вас усталый вид, — нарушил Дерек затянувшееся молчание.
— У меня всегда усталый вид.
— Но вы все равно выглядите замечательно. И этот свитер вам очень идет, — сказал Дерек. — Вы в нем… как весна! Комплимент порадовал Сабрину. Хотя он и был слишком прямолинеен, зато безоговорочно признавал за ней некую привлекательность. Ей давно уже никто ничего добного не говорил. Да и то сказать: смена подгузников, приготовление питательных смесей и бесконечные хождения из угла в угол с трехлетним ребенком на руках женственности не прибавляли. А ей нравилось чувствовать себя женственной и желанной. Это добавляло румянца щекам, придавало легкость походке и помогало забыть об усталости. В определенном смысле Дерек был прав: она и в самом деле чувствовала в себе брожение весенних жизненных соков.
— В марте я начинаю уставать от зимы, и мне нужно что-нибудь, чтобы встряхнуться. И тогда я начинаю ходить по магазинам и покупать себе тряпки. К примеру, купила этот свитерок. Кстати, вот вам еще один мой грех.
— В чем же он заключается?
— Люблю делать покупки.
— Значит, любите деньги тратить?
— Нет, — сказала она очень серьезно. — Я люблю деть покупки.
— Когда делаешь покупки, приходится раскошеливаться.
— Но без трат нет покупок, а покупки доставляют мне удовольствие и избавляют от тоски.
— И что же вы покупаете?
— Свитера.
Он ждал продолжения, но его не последовало.
— И это все? Свитера — и только? — не выдержал Дерек.
— С меня достаточно и свитеров.
— Должно быть, их у вас целая коллекция.
— Да… В последнее время меня часто охватывала тоска.
Дерек снова взглянул на ее свитер, уделяя особое внимание прелестным выпуклостям, которые он обтягивал.
— Этот экземпляр украсит вашу коллекцию. Что же до тоски… Манхэттен в марте и впрямь выглядит мрачновато — тут вы правы.
— И этот март — не исключение. — Она помолчала, чтобы набрать в грудь воздуха. — Вы часто вспоминаете о Манхэттене?
— Стараюсь не вспоминать, но вспоминаю, — признался Дерек.
32 
