Особенно,... 
27 
Наконец настал день отъезда. К удивлению Лизы, проводить их пришел не только мистер Карч. Молочник и булочник явились попрощаться с «юным постреленком», и в машину перекочевал пакет с горячими пончиками, истекающими маслом.
Никто из прежних знакомых Лизы не пришел. Она и не вспомнила о них, пока не пришло время запереть дом и отдать ключи нанятому мистером Карчем человеку. Вот тут Лизе стало тошно до слез. Она уезжала из Батон-Руж, города, в котором родилась и выросла, прожила двадцать три года — а выяснилось, что никому в этом городе она и не нужна. Закусив губу и призвав на помощь всю свою светскую выучку, девушка торопливо уселась в машину, забившись в самый угол сиденья. Брюс шлепнулся рядом. Джон Брайтон уступил место за рулем мистеру Карчу, и маленькая экспедиция отправилась в долгий путь до аэропорта Нового Орлеана.
Джон Брайтон и мистер Карч вели негромкий и до ужаса нудный разговор, Брюс напряженно смотрел в окно, и Лиза чувствовала себя одинокой и всеми позабытой. Вид домов, которые они проезжали, вызывал спазмы в горле, са всеми улицами было что-то связано, и девушка с трудом удерживалась от слез.
* * *
В Новом Орлеане они пообедали и почти сразу отправились в аэропорт. Здесь прощание с мистером Карчем символизировало прощание Лизы с Америкой — и с прошлой жизнью.
Старый поверенный церемонно пожал дрожащие пальчики девушки и промолвил на удивление тепло:
— Я желаю вам удачи, Лиза. Перед вами вся жизнь. Я искренне надеюсь, что у вас все получится. Простите старика за не всегда учтивые речи и излишнюю строгость…
Этого Лиза вынести не могла и немедленно заревела, по-детски размазывая слезы кулаком. Мистер Карч дружески похлопал ее по плечу своей костлявой рукой и промолвил еще тише:
— Удачи, девочка. Берегите Брюса.
С Брюсом они распрощались по-мужски сдержанно, но с явной симпатией друг к другу. Мальчик обещал писать мистеру Карчу — тем более что эти письма могли пригодиться на заседаниях опекунского совета. Хоть Брюс и был английским подданным, американские власти тоже несли за него ответственность.
Расклеившаяся Лиза, с больной головой, красными глазами и опухшим носом, прошла в самолет. Брюс уже вертелся на кресле у иллюминатора, так что девушка села посередине — между ним и Джоном Брайтоном.
Когда Джон опустился рядом, она сердито отдернула локоть. Пускай она больше не испытывала явной неприязни к этому англичанину, но он, как ни крути, увозил ее из страны, а кроме того… Кроме того, она отлично представляла, КАК она сейчас выглядит. Ни одна девушка на свете не захочет в таком виде сидеть рядом с молодым и довольно привлекательным мужчиной!
Именно поэтому на вопрос Джона, не нужно ли ей чего, Лиза буркнула что-то невразумительное, поглубже забилась в кресло и скрестила руки на груди, уставившись в спинку переднего сиденья. Джон с некоторым сомнением посмотрел на нее — и отстал.
* * *
Измученные, перенервничавшие мальчик и девушка заснули почти сразу, как только самолет взмыл в воздух. Брюс свернулся в удобном кресле калачиком, а Лиза спала сидя. Джон пробовал читать, но, как только головка спящей девушки опустилась ему на плечо, немедленно забыл о книге. От этого прикосновения словно что-то пронзило его грудь. Может быть, это была пресловутая стрела Амура…
Она была маленькая и хрупкая, эта Лиза Кудроу. И в то же время — женственная до предела, вполне сформировавшаяся красавица. Наверное, так могли бы выглядеть женщины-фэйри из Маленького Народца Холмов…
Густые черные волосы завивались такими тугими кольцами, что Джон не удержался, осторожно взял локон двумя пальцами и легонько потянул — а потом отпустил. Распрямившиеся волосы мгновенно свернулись обратно в кольцо. Точно пружина…
От нее пахло магнолией и жасмином, а еще свежестью и юностью. Легкий румянец окрасил во сне милое личико, длинные ресницы чуть подрагивали, и немного страдальчески были заломлены красивые брови.
Под футболкой мерно вздымалась округлая соблазнительная грудь, и Джон Брайтон поспешно перевел взгляд обратно на лицо девушки. Еще не хватало!
Хватало или не хватало — а ощущения он испытывал вполне конкретные. Эрекция вообще вещь конкретная. Либо она есть, либо ее нет. Джон Брайтон тревожно завозился в кресле, и знойная пуэрториканка-стюардесса мгновенно подошла к нему.
— Вам что-нибудь принести?
— Если можно — два пледа.
27 
