Особенно,... 
37 
Удар пришёлся вскользь, поэтому никто не упал за борт, но судно получило пробоину и стало крениться на нос. Открыв глаза, я быстро разобрался в обстановке.
– Лево руля! Опустить парус! – крикнул я.
Включив «внутренний телевизор», я «исследовал» повреждения, полученные кораблём. По счастью, они оказались минимальными. В середине второго отсека оказались сломаны три доски. В образовавшуюся пробоину быстро поступала морская вода. Вскоре это привело к тому, что нос судна частично ушёл под воду, а корма, напротив, поднялась кверху. Те из матросов, кто находился в передней части судна, по моему приказу вытащили вёсла на палубу и перебрались на корму. Остальные потихоньку продолжали грести, и берег приближался с каждой минутой.
Всё же я посчитал, что переборки некоторое время должны выдержать, и решил рискнуть. Корабль ещё можно спасти, но делать это возле берега крайне рискованно в связи с тем, что высота волн здесь намного выше, чем в открытом море. К тому же для меня не являлось секретом, что в ближайшее время погода должна испортиться.
Корма задралась кверху, и рулевое весло в данной ситуации ничем помочь нам не могло. Поэтому гребцы развернули судно, и мы с черепашьей скоростью двинулись вдоль берега на восток. Я послал четырёх матросов вычерпывать воду, просачивающуюся через доски из аварийного отсека. Примерно через час впереди показалось устье полноводной реки. Мои люди к этому времени прекрасно научились управлять кораблём. Даже теперь в столь необычных условиях они настолько уверенно выполняли мои команды, что нам удалось подняться вверх по реке и пристать к её западному берегу. Мы пришвартовали судно к двум деревьям, которые словно нарочно росли возле самого берега, и опустили кормовой якорь.
В месте стоянки нашего корабля было довольно глубоко. Судно в любое время могло затонуть, поэтому я решил заняться его ремонтом немедленно. По моей команде матросы выдвинули трап и в полном вооружении сошли на обширный луг, лишь кое-где поросший одиночными деревьями. От ближайшей рощицы нас отделяло почти сто пятьдесят метров открытого пространства. Я отправил тридцать мужчин на охоту, а сам разделся и полез в трюм. Он был полон холодной воды. Однако вскоре я перестал ощущать холод, как впрочем, и полное отсутствие кислорода в лёгких. «Прямо, как человек-амфибия, только без жабр», – удивлялся я самому себе. Больше часа я находился под водой, не испытывая абсолютно никакого дискомфорта. За это время наложил надёжный «пластырь», как говорят моряки, с внутренней стороны корпуса судна в аварийном отсеке и укрепил его распорками. Все необходимые материалы и инструменты оказались в пределах досягаемости: доски плавали наверху, а молотки, пилы и гвозди, как им и полагается, лежали внизу трюма.
– Всё, можете вычерпывать воду, – сказал я Всеволоду, выбираясь на палубу. Одевшись, спустился по трапу и подошёл к костру, на котором мужчины жарили мясо молодого оленя. За моей спиной послышался плеск – это матросы на корабле дружно принялись за работу.
Погода тем временем начинала портиться. Усилился юго-западный ветер, заходящее солнце заволокло тучами, вдалеке послышались первые раскаты грома.
– Немедленно займитесь сооружением шалашей, – обратился я к мужчинам. – И заготовьте больше хвороста.
– Великий вождь! В каком месте ставить шалаши? – спросил помощник капитана.
– Вокруг костра, – ответил я. – А где твой шлем?
– Только что был где-то здесь, – мужчина нагнулся и вскоре выпрямился, поспешно надевая шлем на голову и виновато посматривая на меня.
– Не матросы, а дети малые! Недалеко от нас находится стоянка сильного местного племени. Они здесь хозяева, а мы гости, причём незваные. Тебе что, жить надоело?
– Прости, великий вождь. Больше это не повторится.
Вскоре у костра остались лишь я и ещё двое мужчин, занятых приготовлением ужина. Один из них сказал, переворачивая кусок дымящегося мяса:
– Ну и натерпелись мы страху, когда корабль наскочил на скалу. Думали, что домой пешком возвращаться будем. А до дома-то далековато!
– Да, – согласился я. – Нам крупно повезло. Если б удар пришёлся немного под другим углом, то наш корабль затонул бы. А теперь мы можем продолжить плавание.
– Как хорошо, что ты с нами, великий вождь. С тобой гораздо спокойнее, – с чувством произнёс второй мужчина.
Минут через сорок шалаши были построены, хворост заготовлен, и матросы с аппетитом набросились на еду, посматривая на молнии, озарявшие горизонт яркими всполохами. Приближалась гроза. Утолив голод, я вернулся на корабль, корма которого снова приняла нормальное положение.
37 
