86 
Я почувствовал, как меня охватывает волнение, граничащее с тревогой.
– И вы можете назвать всех заговорщиков?
Офицер уверенно выдержал мой проницательный взгляд.
– Да. Кроме непосредственного исполнителя покушения, это заместитель министра по делам колоний Степанов и ваш Наместник в Австралии.
– Как вы это узнали? – спросил я, а в голове мелькнула мысль: «Опять этот Наместник… Наш пострел везде поспел».
Капитан пожал плечами, как будто мне и так всё должно быть ясно.
– Я взял под стражу заместителя министра и провёл очную ставку между ним и наёмным убийцей. Степанову пришлось признаться во всём. Но я обещал ему походатайствовать перед вами о снисхождении.
– Чего это ради? – уже предвидя ответ, возмутился я.
– Сам он не планировал заговор. Его тоже купили, только за гораздо большую сумму. Главный бунтовщик – Наместник Австралии. Вот он – действительно ваш враг.
– Вы всё официально оформили? – поинтересовался я.
– Так точно. Показания преступников ими подписаны в присутствии свидетелей и адвоката.
– Я вами доволен, капитан. Вы настоящий специалист в своей области и достойны повышения по службе. В ближайшее время наденете новые погоны и будете назначены заместителем начальника полиции города.
Офицер тут же поднялся с кресла и отчеканил:
– Рад стараться служить Верховному Правителю!
Я тоже встал и пожал его руку.
– До свидания. И помните, что пока всё произошедшее должно остаться в тайне. В газетах не должно появиться ни строчки.
Лицо посетителя посерьёзнело, и в его голосе зазвучали стальные нотки:
– Не сомневайтесь, никто ничего не узнает.
Офицер развернулся и чётким шагом направился к двери.
Оставшись один, я включил свой «внутренний телевизор» и «перенёсся» в гавань Портсмута. Дивизии Зубова там уже не было, но на краю горизонта виднелось белое облачко. Настроившись на него, я обнаружил девять восьмидесятипушечных трёхмачтовых кораблей, идущих в кильватерном строю. Эффект сходства с облачком давали многочисленные белоснежные паруса на фоне заходящего солнца.
Зрелище было потрясающим. Огромные военные корабли буквально летели по поверхности моря, оставляя за собой пенный след. Но вот на флагмане взвились гирлянды разноцветных флажков, и вся эскадра одновременно поменяла курс, оставив в стороне побережье «Франции». Я наслаждался этим великолепием, пока солнце не село, и на кораблях зажглись кормовые фонари. «Тяжко придётся кому-то в Австралии», – удовлетворённо подумал я.
…Через несколько месяцев преступников доставили в Лондон. Кроме самого Наместника, ими оказались три ключевых министра Австралийского правительства. Дивизия Зубова приняла боевое крещение и даже понесла незначительные потери.
Следствие по делу продолжалось почти месяц и активно комментировалось английской прессой. По решению жюри присяжных заседателей всех предателей приговорили к смертной казни. На рассвете следующего дня в присутствии журналистов их расстреляли во дворе центральной лондонской тюрьмы. Исключение составил лишь Степанов, которого по моей просьбе приговорили к пожизненному заключению.
Произошедшее событие ещё раз напомнило народу Англии, что им правит мудрый бессмертный Правитель, а я, в свою очередь, добился внесения в государственный бюджет отдельной строкой денежных средств на создание Государственной Службы Расследований. Её деятельность была засекречена, и подчинялась она только мне.
Глава 19
…Сидя за письменным столом, я просматривал утренние газеты, которые принёс секретарь. Настроение у меня было скверным: недавно похоронил свою очередную жену, с которой прожил свыше тридцати лет. Я её очень любил, и она отвечала мне взаимностью.
Душевная рана от потери близкого человека ещё не успела зарубцеваться; мои мысли невольно возвращались к счастливым дням нашей совместной жизни. Образ ушедшей из жизни супруги стоял у меня перед глазами и как бы накладывался на новогодние фотографии, помещённые в газетах. Я поминутно тяжело вздыхал и никак не мог вникнуть в смысл напечатанного текста. Перед глазами стоял туман. Крупная капля упала на газетный лист и превратилась в мокрое пятно. Что это? Неужели я плачу?
Достав носовой платок, я промокнул глаза и сделал над собой волевое усилие. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь увидел меня в таком состоянии. Это простые смертные могут позволить себе поддаваться слабости, но уж никак не Верховный Правитель Английской Империи!
86 
