89 
Выбрав кратчайший маршрут, я выскочил из-за пролётки, рядом с которой стояли двое мужчин. Они держали концы сети и от неожиданности вздрогнули при моём появлении. Мужчины ещё только оборачивались в мою сторону, как я уже нажал на спусковой крючок. Чуть не столкнувшись с врагом, в грудь которого только что попал, я вихрем пронёсся мимо и успел выстрелить в человека, собиравшегося напасть на меня сбоку.
Вскочив в экипаж, я отпихнул ногой одного из нападавших, хлыстом, подвернувшимся очень кстати под руку, ударил по лицу другого и, не выпуская пистолета, схватился за вожжи. Привстав на козлах, изо всех сил хлестнул лошадей, и они дёрнули экипаж так сильно, что я чудом удержался на сиденье. Бедные животные, напуганные сначала стрельбой, а теперь грубым обращением с моей стороны, помчались во весь опор. Вслед прозвучали выстрелы, но дорога длительное время шла прямо, и экипаж заслонял собой лошадей, так что лишь одну из них слегка оцарапала пуля.
«Хорошо, что до дворца не так уж далеко», – подумал я, с трудом поворачивая ошалевших лошадей налево. На крутом повороте экипаж накренился и чуть не выскочил на тротуар, где в это время стояла пожилая женщина. Выехав на середину улицы, я ещё несколько раз хлестнул лошадей, и они понесли экипаж с максимально возможной скоростью. Ветер свистел в ушах. Я обогнал несколько повозок, встречные еле успевали прижаться к обочине. Часть преследователей отстала, но сзади периодически раздавались выстрелы. Я оглянулся. Кожаная обшивка пролётки была изрешечена пулевыми отверстиями. Вспомнив, что у меня есть пистолет, два раза выстрелил в преследователей, и на этом патроны закончились.
До дворца оставалось не более десяти кварталов. Одна из лошадей стала хромать, и я понял, что экипаж вот-вот перевернётся. Пришлось прыгать на тротуар. Защитное поле выручило меня и в этот раз. Не будь его, я разбил бы голову о фундамент дома. Моя пролётка всё-таки перевернулась и загородила собой левую часть улицы.
Услышав сзади торжествующие крики своих преследователей, я вскочил на ноги, собираясь вступить в рукопашную схватку, как вдруг увидел, что всё переменилось. Метрах в ста от меня появились скачущие во весь опор гвардейцы, которые уже готовились открыть из ружей огонь по моим врагам. В изнеможении я прислонился к стене. Часть гвардейцев пронеслась мимо, стреляя на скаку. Человек тридцать из них остановились возле меня.
– Господин Верховный Правитель! С вами всё в порядке? – озабоченно спросил офицер в звании капитана.
– Да. Но как вы узнали о заговоре? – недоумённо спросил я, всё ещё тяжело дыша.
– Не могу знать! – ответил капитан. Затем, повернув голову к ближайшему солдату, приказал:
– Плотников! Уступи лошадь Сергею Семёновичу!
Рядовой подчинился, и вскоре я ехал домой в окружении гвардейцев.
– Извините, господин Верховный Правитель, но я действительно ничего не знаю, – нарушил молчание капитан. – К нам в казарму ворвался дежурный лейтенант из дворца и объявил тревогу. Он сказал, что вы на кладбище, и что вам угрожает опасность. Мой командир послал вам на выручку батальон солдат, направив их к кладбищу по разным дорогам. Моей роте посчастливилось вас встретить.
– Восемь гвардейцев, сопровождавших меня в поездке, погибли, – с горечью сказал я. – Мне чудом удалось вырваться. Нападавших было слишком много.
– Странно, – заметил офицер. – Напасть на Верховного Правителя в Лондоне среди бела дня! Кто бы они ни были, их руководители безумцы.
– Я так не думаю, господин капитан, – возразил я. – Слишком уж хорошо всё было ими спланировано. Видимо, и во дворце случилось что-то необычайное.
Наконец мы прибыли к моей резиденции. Спешившись, я бросил поводья ближайшему солдату и вошёл в вестибюль. Гвардейцы отдали мне честь, а дежурный капитан подошёл с докладом:
– Господин Верховный Правитель! За время вашего отсутствия во дворце произошло чрезвычайное происшествие…
– Спокойнее, капитан. Расскажи подробно, что случилось?
– Да вот… – замялся офицер. – Уехали вы на похороны, а через какое-то время подъехал экипаж, и из него вышел мужчина в точности похожий на вас. Одет, как вы, держался уверенно. Мы его приветствовали, и он молча пошёл по направлению к лестнице. Тут его остановил лейтенант Ткачёв, что-то ему сказал. Тот ответил довольно грубо и дальше пошёл. Потом смотрю: Ткачёв пистолет из кобуры вытащил, снял с предохранителя и выстрелил в уходящего. Я даже опешил. Тоже за пистолет схватился, кричу: «Лейтенант, брось оружие!» Он, правда, сразу же бросил. А нам кричит: «Никакой это не Верховный Правитель! Посмотрите – я его ранил, а настоящий Сергей Семёнович бессмертный, его нельзя из пистолета подстрелить!»
89 
