36 
Шторы раздвинулись.
В машину Рокко не вернулся и стал нервно расхаживать под окнами, не спуская глаз с окон. Стекла были такими грязными, что происходившее внутри он разглядеть не мог, только неясные силуэты, от этого Рокко нервничал еще сильнее.
В этот момент его подергали за штанину, и Рокко едва не подпрыгнул от неожиданности. Поискав вокруг, он догадался опустить взгляд – и обнаружил в районе коленей прелестное дитя с угольно-черной кожей и розовыми бантиками в тугих антрацитовых кудрях. Дитя сурово и бдительно смотрело на него.
– Тебе чего, девочка?
– А вы, дяденька, к кому?
– А я, девочка, ни к кому, я гуляю просто.
– А в телевизере показывали, как одна преступная гру... группировка вот так гуляла-гуляла, а потом дядьку подвзорвали!
– Это кто ж тебе разрешает такие передачи смотреть?
– А бабушка. Она старенькая, слышит плохо, так я ей в ухо все кричу.
В этот момент Рокко посмотрел на окна квартиры Саллинга – и похолодел. Шторы были задернуты.
Он торопливо развернул малявку в сторону детской площадки и слегка подтолкнул.
– Иди, девочка, играй. Я никого взрывать не буду.
– Честно-честно?
– Честно-честно.
– Хорошо. Но я слежу, учти.
– Хорошо-хорошо-хорошо.
Рокко вновь посмотрел на окна. Шторы раздвинулись.
Он потихоньку впадал в бешенство. Что она с ним сделала, эта чокнутая Эбби Лаури! Взрослый мужик, оперативник, а ведет себя, как малое дитя. Зачем он пошел у нее на поводу, зачем согласился на эти игры?.. Сейчас он пойдет и выломает к чертям эту дверь, размажет Саллинга по стенке...
Штора на окне исчезла, промелькнул падающий карниз. Времени на выламывание двери просто не осталось.
В самом начале своего творческого пути Рокко проходил срочную в отряде быстрого реагирования «Пиранья»...
Эбби даже не очень поняла, чего это такое было. Просто вдруг стало очень звонко, громко, светло и свежо, а еще мимо нее и, кажется, немного по ней пронеслось что-то большое и страшно ругающееся неприличными словами. Эбби прижалась к холодной батарее и подключила к остальным органам чувств могучий мозг.
Выходило, что большое и матерящееся – это Рокко, а вошел он через окно, путем его разбивания – поэтому звонко и громко, в результате чего свежий воздух и свет наконец-то смогли пробраться в квартиру Саллинга – вот вам светло и свежо! Все понятно, если умеешь мыслить логически.
Сделав все необходимые выводы, Эбби Лаури успокоилась и отдалась чисто эстетическому наслаждению.
Рокко Сальваторе был прекрасен. Могучий и опасный, он возвышался над извивающимся червяком Майки Саллингом, словно древний бог возмездия, воплощая все самые смелые эротические фантазии и мечты Эбби.
Он пнул Саллинга в бок, Майки взвыл:
– Вы... кто?!
– Конь в пальто! Где диск, сволочь?! Эбби, прикройся.
Эбби ойкнула и одернула лиловое платье, задравшееся до ушей. Майки свернулся на полу калачиком и с надрывом заголосил:
– Да нет у меня никакого диска, блин! И не было никогда! Только тот, что я ей отдал, демонстрационный. Все было у меня в компе, а она... она... нет, я не могу поверить! Три года работы – псу под хвост! И этот сдавать послезавтра, я же уже аванс взял...
Рокко посмотрел на Эбби, она ответила ему недоумевающим взглядом. Рокко наклонился и двумя пальцами, брезгливо, словно прокисшую половую тряпку, поднял Саллинга с пола.
– Слышь, ты, плесень! Ты меня не серди. О чем ты тут болтаешь? Какой аванс? Ты что, порнушкой подрабатывал?
– Я книгу писал! Триллер! Я договор заключил с издательством «Фатум». Там у меня девку шантажируют, она убивает шантажиста, пытается спрятать труп... Я хотел посмотреть, до чего ты дойдешь, Эбигейл! Это эксперимент был, дура! Поняла? Экс-пе-ри-мент!
Эбби ошеломленно поинтересовалась:
– То есть... ты что же, проверял, не убью ли я тебя? Значит, не было никакого диска? И на той записи – не я?!
Она вскочила, подбежала к Майки Саллингу и изо всей силы двинула его кулачком в живот. Рука тут же заболела, Саллинг же издал отчаянный вопль и повис в руке Рокко, еще больше напоминая пресловутую тряпку.
– Да с чего там тебе быть-то! Мы же оба тогда были никакие! У нас бы ничего и не вышло. А тебе я дал фрагмент одного фильма, внеконкурсного, с Каннского фестиваля, между прочим. «Во тьме» называется. О-о-о, что ж теперь делать-то... Сука такая...
Рокко вкрадчиво поинтересовался:
36 
