Особенно,... 
37 
Я хотел только тебя, Лил. Я был согласен на любую жизнь и любое будущее — лишь бы с тобой. Я закрывал глаза по ночам — и видел только тебя. Мне снились твои руки, волосы, глаза, смех, твой шепот, твои вздохи, стоны, твое тело. Я просыпался выжатый, как лимон, — со мной такого со времен полового созревания, наверное, не было.
Каждую ночь ты приходила ко мне во сне, Лили Роуз, и каждое утро я убеждался, что это всего лишь сон. Представляешь, надо же было приехать этому дураку Крейгу Доновану, чтобы другой дурак, Дик Хантер, сообразил, как надо поступить.
Я ехал к тебе, Лил, а сам даже не думал про этого нового убийцу. Знаешь, я не помню, как тебя искал. Как-то так… нас ведь этому учили, помнишь? Короче, я особо об этом не задумывался, я больше всего боялся, что приеду, постучу в твою дверь — а ты встанешь на пороге, и будет у тебя все то, чего я тебе до этого страстно желал: работящий нормальный муж, детишки, кошки-собаки-канарейки, занавесочки на окнах, герань в палисаднике… И посмотришь ты на меня со спокойным интересом, а может, со страхом — не хочу ли я разрушить твою новую жизнь? Вот этого выражения в твоих глазах я бы точно не перенес. Так что я даже обрадовался, когда увидел Кларки — он на твоего мужа никак не тянул. А когда ты влетела в комнату… Знаешь, в тот же миг и не стало этих семи лет. И я все понял…
Рука Дика легко скользнула над щекой Лили Роуз, не касаясь нежной кожи. Он знал, что Лили проснется от малейшего прикосновения, и потому не мог себе его позволить.
Лунный свет разлился по всей комнате, воздух стал зыбким и прозрачным. Словно дуновение ветра, пронеслись по комнате слова Дика Хантера:
— Я очень тебя люблю, Лили Роуз. Я люблю тебя так, как никто и никогда в жизни не любил тебя и любить не будет. Я люблю тебя и буду любить до самой смерти, потому что по-другому не умею. Я очень хочу быть с тобой всегда — но не знаю даже того, чем кончится для меня завтрашний день. Я надеюсь, что у меня еще будет возможность поговорить с тобой — а у тебя желание выслушать меня — и тогда я скажу все, что должен был сказать давным-давно. Я очень люблю тебя, Лили Роуз…
Дик Хантер упруго и быстро поднялся, повернулся и бесшумно вышел из комнаты, больше так и не взглянув на спящую Лили. В коридоре потер лоб рукой, точно спросонья, торопливо шагнул к лестнице. То ли свет был яркий, то ли еще что, но ступеньки так и прыгали у него перед глазами, расплывались — даже пришлось схватиться за перила. И лишь в самом низу лестницы Дик моргнул несколько раз — и понял, что в глазах у него стоят слезы.
Это открытие его потрясло настолько, что он проворонил тот момент, когда Кларк Гейбл отделился от стены и заступил ему дорогу. Дик немедленно озверел. Уж не этому пижону быть свидетелем его слабости!
— Удачи, Дик, — тихо произнес Кларк.
Хантер кивнул, глядя в сторону, протянул руку. Кларк пожал ее — рукопожатие у него казалось практически стальным — и все так же негромко спросил:
— Ты уверен, что не хочешь подождать наших сотрудников?
— Уверен, Кларки. Но спасибо, что спросил. Извини, если что не так.
— Все так. Дик… если хочешь, я могу передать Лили…
Дик солнечно улыбнулся.
— Привет ей передай, ладно? Большой привет. И Доновану тоже.
Кларк не улыбнулся в ответ.
— Дик, больше нет нужды играть в кузенов и кузин. Я же не идиот, я видел, как она смотрит на тебя, как ты смотришь на нее…
Он не договорил, потому что Дик Хантер сгреб его за лацканы пиджака и практически без усилий поднял в воздух. Разумеется, Кларк Гейбл мог без труда освободиться от этого захвата, однако не сделал ни малейшей попытки.
Дик заглянул ему в глаза и проникновенно сказал:
— Кларк, ты себе голову не забивай ненужными идеями, ты лучше пообещай мне, что глаз с этой женщины не спустишь и, если надо, сдохнешь за нее. Обещаешь?
И аккуратный маленький адвокат из Литл-Санрайз серьезно кивнул в ответ.
— Можешь быть спокоен, Дик. Лили Роуз в полной безопасности.
Дик поставил Кларка на место, заботливо одернул на нем пиджак, хлопнул по плечу — и шагнул в дверь.
Начиналось его увлекательное путешествие наперегонки со смертью. Участников — двое, но вернется только один.
Когда дверь за Диком закрылась. Лили Роуз открыла глаза и торопливо вытерла уголком простыни скопившиеся в них слезы.
Когда он только вошел в комнату, она решила на всякий случай притвориться спящей, потому что злилась на него и думала, что он пришел мириться… в своем стиле. Когда же он заговорил, Лили на некоторое время потеряла дар речи — а потом было уже неудобно делать вид, что только что проснулась. Единственное, что она смогла себе позволить — чтоб не лопнуть от переполняющих ее чувств, — так это сонным голосом пробормотать «идиот несчастный», очень натурально вышло и совершенно к месту. Зато когда он вышел из комнаты…
37 
