Особенно,... 
30 
Пушкин, с молодым озорством сочиняя своего «Графа Нулина», без сомнения, вспоминал «Декамерон». Когда русского поэта упрекали за фривольность этой поэмы, он ссылался на авторитет итальянского «творца шутливых повестей», как называл Боккаччо. Итальянский писатель и позднее «патронировал» собратьев по перу. В 1912 году книга Василия Розанова «Уединенное» была арестована цензурой «за порнографию», на что он сделал ответный выпад статьей: «Тема и Боккачио, и Сократа (О цензуре)».
Без неподцензурного «Декамерона» и чисто житейская биография Джованни Боккаччо предстанет искаженной. Фолкнер в одном из интервью высказал справедливую мысль: «Я предпочитаю не относиться к писателю с недоверием и стараюсь верить, что он все-таки стремится рассказать мне свою историю, а не просто пощекотать мои нервы». Жизнь Боккаччо, пожалуй, как никакого другого мастера эпохи Возрождения, была органически связана с его творчеством, а творчество, в свою очередь, — с «возрастами любви». Можно сказать, что произведения Боккаччо — история его умонастроений, соответствующих возрасту.
У того же Василия Розанова есть любопытное рассуждение о возрастах, вполне подходящее к нашей теме. Он признавался в своей влюбленности в возраст стариков и детей, который считал полным значительности — метафизическим. Средний возраст человека — от 30 до 40 лет — мыслитель называл физическим: «Тут все понятно, рационально. Идет служба. „День за днем“, „оглянуться некогда“. Механика. В которой не вспоминают и не предчувствуют».
В юности, в период предчувствий, Джованни Боккаччо испытал в жизни и выразил в творчестве возвышенную, идеальную любовь.
В среднем, физическом возрасте реальных чувств он пропел в своем «Декамероне» веселый гимн полноте бытия, не находя ничего противоестественного в том, что даже монахов и священников, которых он сделал персонажами некоторых озорных новелл, прельщают земные радости. В этом не стоит искать антицерковное направление, что внушалось читателю предисловиями прежних лет (к примеру, в начале 1920-х годов создавалась книжная серия «Всемирная библиотека», и авторам вступительных статей давались рекомендации, как представлять писателей: «Боккаччо — борьба против духовенства… Петроний — сатира на нэпманов» — из «Дневника» К. Чуковского).
Перешагнув сорокалетний рубеж и изжив все страсти, «свободный» Боккаччо увидел в своих любовных писаниях («amatoria studia») собственную греховность и сочинил суровую антифеминистскую книгу «Ворон», в которой «Очарованная долина» называлась «Хлевом Венеры», а женщины — ужасным дьявольским наваждением.
Пятидесяти лет он окончательно поселился в старом дедовском доме в Чертальдо. Известно письмо Боккаччо к Петрарке, написанное оттуда, — о посещении его дома неким монахом Джоаккино Чиани, который от имени Блаженного Пьетро Петрони порицал его за предосудительные писания на итальянском языке и требовал строгого покаяния вплоть до отказа от литературной деятельности. Боккаччо сообщал другу-поэту, что готов к этому.
Некоторые исследователи находят этот эпизод «темным местом» в биографии писателя и даже приписывают его болезненному воображению Боккаччо и «страху перед адом». Хотя, думается, это совершенно естественное чувство для человека в метафизическом возрасте, когда жизнь пошла под уклон.
Доподлинно известно лишь то, что «Декамерон» пользовался необычайным успехом при жизни автора. Эту книгу переписывали, крали друг у друга и даже принимали в заклад наряду с драгоценными изделиями и мехами.
Появление на свет Джованни Боккаччо окутано дымкой загадочности. Датой рождения называют 1313 год. По одной версии, он родился в Париже от случайной связи флорентийского купца Боккаччино ди Келлино со знатной француженкой чуть ли не королевского происхождения. По другой — местом его рождения является Флоренция или Чертальдо, где у его отца было имение. Точно установлено, что он был внебрачным ребенком.
Начальное образование Джованни получил дома. Когда ему исполнилось четырнадцать лет, Боккаччино отправил сына в Неаполь — приобретать практический опыт в торгово-финансовых операциях в неаполитанском отделении флорентийского банка Барди, совладельцем которого являлся.
Благодаря знакомству с богатым флорентийцем Никколо Аччайуоли, живущим в то время в Неаполе, Джованни попал в круг молодых аристократов при дворе короля Роберта Анжуйского. Просвещенный монарх слыл гуманистом, и при его дворе одаренный и впечатлительный юноша пристрастился к свободным искусствам — открытой к тому времени античной культуре, поэзии трубадуров, французским фаблио (короткая комическая повесть), поэтам «сладостного нового стиля», к Данте, который станет его кумиром навсегда. Такая праздничная жизнь мало располагала к освоению банковских дел, зато будила поэтические настроения.
30 
