53 
И наблюдая за Саймоном. Он стал неотъемлемой частью ее утреннего натюрморта. Каждый день появлялся во дворе в одно и то же время, словно сошедший с рекламы «Мальборо» – не хватало только ковбойской шляпы, лошади, Скалистых гор и сигареты. Сходство ограничивалось суровой, мужественной внешностью.
Днем Оливия всячески избегала его. Он ни разу не пришел к обеду – и, слава Богу, а то она не знала бы, куда деваться от смущения. И все же утренняя идиллия была бы без него неполной.
Он привносил в утренний пейзаж человеческую нотку. До истории с Тесс Оливия вряд ли употребила бы это слово, но теперь все было по-другому.
Раньше Саймон бросал на нее взгляд через плечо, стоя к ней спиной и как бы давая понять, что знает о ее присутствии. Но сегодня он повернулся к ней и встретился с ней глазами.
– Ну вот, – прошептала она, обхватив внезапно онемевшие колени.
Затаив дыхание, она ждала, не подаст ли он ей какой-нибудь знак. Но он продолжал стоять, прислонившись к дерену, и молча смотрел на нее.
Пусть не надеется, что она первая отведет взгляд. Она имеет такое же право наслаждаться утренней свежестью, как и он. И кто бы упрекал Тесс за угрюмый вид! Оливия еще не видела хоть какого-то подобия улыбки на его лице. У Саймона просто не хватает духу поприветствовать ее. Тем хуже для него.
Но тогда почему во всем ее теле разлилась сладкая истома? А чего она ожидала, день за днем красуясь перед ним по утрам в окошке и не имея при этом никакой другой одежды, кроме ночной рубашки?
И все равно она не сдвинется с места – из принципа. Отхлебнув кофе из кружки, Оливия покрепче обхватила руками колени, стараясь унять дрожь. Неужели он чувствует то же, что и она?
– Когда я росла, о желании и влечении говорить было не принято. Произнести слово «секс» для меня было бы то же самое, что ограбить банк. Конечно, я знала, что родители делают это, но в нашей семье никогда не говорили ни о чем таком.
Теперь все не так. Секс перестал быть тайной за семью печатями. Но мне кажется, вы, современная молодежь, вместе с тайной утратили и нечто большее. Интимным отношениям уделяется слишком много внимания, и они потеряли свою исключительность.
Мы с Карлом никогда не говорили на эту тему, но чувствовали многое. Первые месячные начались у меня в двенадцать лет, и я готова поклясться, что Карл сразу заметил произошедшую со мной перемену. Никогда не забуду тот день. Была зима, и, хотя снега выпало мало, дул промозглый ветер с побережья. Нас закутали с ног до головы и отправили в школу. Я натянула шерстяную шапочку и замоталась шарфом. Карл то и дело посматривал на меня, хмуря брови.
– Что такое? – спросила я, наконец.
– Ничего. Ты какая-то другая.
– Не понимаю, – пожала я плечами, но мои щеки вспыхнули, и не от мороза.
Бесполезно было пытаться обмануть его. У нас с Карлом не было тайн друг от друга. И то, что я отказалась говорить с ним на эту тему, и мои пылающие щеки, и по-женски смущенный взгляд подсказали ему ответ.
В эти дни он был со мной особенно внимателен и заботлив. Он не спрашивал меня, как я себя чувствую, не мучают ли меня спазмы, но, мне кажется, отныне он всегда точно знал, когда мое тело выполняет свои женские функции. Голос его становился мягче, а взгляд – нежнее.
А я? Я была влюблена в него без памяти. Он по-прежнему оставался героем моих детских грез – старше на четыре года, умнее и опытнее. Но теперь я уже мечтала о будущем. У меня был готов план нашей с ним жизни. Мы поженимся, как только я закончу школу, у нас будет много-много детей – по ребенку в год. Мы построим на холме дом с видом на океан и будем выращивать овощи и виноград, а в свободное время танцевать в шалашике из виноградных веток.
Я больше не стремилась обратно в Нью-Йорк. Та прошлая жизнь постепенно поблекла в моей памяти. Здесь, на ферме, было хорошо. Запахи оттаявшей земли по весне сменялись благоуханием лета и ореховым ароматом осени. Зимой голая пустынная земля отдыхала, набираясь сил, но я знала, что за ней обязательно наступит весна, а как же иначе? И Карл будет со мной. И я стану на год старше и на год ближе к тому моменту, когда мы соединим наши судьбы.
– А Карл знал о ваших планах? – спросила Оливия.
– Я не совсем вас понимаю.
– Вы говорили с ним о доме и детях?
Натали задумалась.
– Нет. Я считала это само собой разумеющимся.
– Почему вы так решили?
– Я поняла это по тому, как он смотрел на меня, как обнимал меня.
53 
