40 
Им обоим казалось, что они ведут свою обычную жизнь, на самом же деле все было совершенно не так. Уже в который раз Лили задумчиво смотрела на свое отражение в зеркале и невольно хмурилась, задавая себе один и тот же вопрос: что будет дальше? Ни одна страсть не длится вечно, никто не может довольствоваться только сексом. Что бы ни писали по этому поводу глянцевые журналы во главе с «Шиком».
Брюс с отвращением покосился на свой ежедневник, где четким почерком Холли было выведено его расписание на сегодня. Интервью, собрание акционеров, ланч с мэром, коктейль с послами из Европы, ужин с редакторами дочерних изданий… Скука смертная.
Ему хотелось обратно. В постель к Лили.
Он не мог перестать думать о ней даже на миг. На память приходили то вчерашнее утро, то сегодняшняя ночь, то самый первый их вечер – все было незабываемо, великолепно, потрясающе, от всего у него начиналось волнение в разных частях организма, и потому расписание на сегодня, равно как и на все остальные дни, не могло ни в коем случае быть привлекательнее перспективы поскорее вернуться к Лили и заняться с ней любовью.
В этот момент в дверях кабинета возникла Холли и замерла в позе статуи, олицетворяющей немой укор. Брюс заерзал, смутно ощущая свою вину, но не очень точно представляя, в чем она заключается.
– Что такое, Холли? У меня зубная паста на носу? Желток на галстуке?
Она покачала головой. Иногда Брюсу хотелось убить Холли, хотя он прекрасно понимал, что она – чистое сокровище. Строгая, собранная, аккуратная, она вела его дела так же спокойно и четко, как управлялась с собственным семейством. Ее муж Фред работал арт-директором в «Шике», еще у них был потрясающий сын Джимми, который в свои восемь лет разбирался в компьютерах куда лучше Брюса. Холли знала все дела Брюса, планировала все его встречи и улаживала все конфликты… обычно. Но не теперь. Не на этой неделе. По его вине сорвалось порядка десяти важных встреч, а вчера он не явился на заседание совета директоров. И даже не позвонил. И не мог позвонить, потому что они с Лили… хм…
– Холли, перестань сверлить меня взглядом. Я надел подштанники поверх штанов?
– Нет, босс. Кое-что другое.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Это не имеет отношения ни к вашему костюму, ни к прическе. Но что-то определенно происходит. Пока не могу сформулировать. Но точно знаю, что права.
– Холли, ты всегда права. Но я все тот же. Кстати, раз уж ты здесь, и я здесь, и все так удачно совпало – скажи, мне ОЧЕНЬ нужно идти на сегодняшний ужин?
– Очень. Очень-очень. Там будут конгрессмены, Морган, Вивиан Олшот и прочие важные люди.
– Чтоб они провалились.
– Что, важное свидание?
Брюс метнул на Холли подозрительный взгляд. Она ответила безмятежной улыбкой.
– Это трудно скрыть, босс. Значит, это все-таки случилось.
– Не имею ни малейшего…
– Кто же эта воительница, которой удалось разрушить все ваши бастионы и крепостные стены? Келли? Клер? Тони?
– Еще чего! Ты все придумала, романтичная гусыня. Мой замок по-прежнему пуст, стены крепки и неприступны, а бастионы – хрен кто до них доберется.
– Врете, босс. И краснеете, как мальчик. Колитесь, кто она?
– Не о чем говорить!
Холли вздернула левую бровь – и Брюс сдался. Она всегда добивалась своего, даже удивительно. Брюс постарался придать голосу некоторое пренебрежение.
– Ну, если тебе так интересно… Предупреждаю, ничего серьезного! Так, интрижка от нечего делать…
– Кто, босс?
– Ну… Лили Смит.
– Цветочница Лили?
– Ну… да. А что?
– Та Лили, которую я знаю? Кентукки, Слипи-таун? С потрясающей улыбкой и роскошной грудью?
– Холли, прекрати кудахтать. Да, это та самая Лили Смит, наша приходящая прислуга, и если ты хоть слово скажешь о социальном неравенстве…
– Брюс, но ведь это же шикарно!
– Минуточку! С вами с ума сойдешь! Это не шикарно! Это вообще несерьезно! Это так… для развлечения!
– Если вы говорите это всерьез, то вы полный идиот, босс. Лили прекрасная девушка. Настоящая женщина. Не чета вашим обглоданным и накокаиненным старлеткам. Умница, красавица, да еще и печет роскошные кукурузные лепешки.
– Господи! Откуда ты-то это знаешь!
– Она меня угощала. Мы с ней часто разговариваем. А Реджинальду она приготовила на Рождество роскошный пудинг.
– Ты что, серьезно?
– Абсолютно. Они дружат.
Холли вдруг нахмурилась и снова стала похожа на статую.
– Что еще, Холли?
40 
