25 
— Наилучшая вырезка? — медленно повторила Ли. — Ты это сам приготовил?
— Да нет, я просто вскрыл банку и подогрел содержимое в микроволновке. А приготовил это некто по имени Альпо.
Вскинув голову, Ли изумленно округлила глаза.
— Альпо?
— По крайней мере так было написано на консервной банке.
Ли в недоумении покачала головой.
— Странно… Ты запросто пользуешься микроволновкой, но при этом не умеешь обращаться с телефоном и не знаешь, что «Альпо» вовсе не повар, а бренд собачьего корма.
Это действительно казалось странным.
— Я умею обращаться с телефоном, — жестко проговорил Люциан. — Я отнюдь не идиот. Просто Маргарет обзавелась этими дурацкими новомодными аппаратами, на которых кнопок не меньше, чем на приборной доске в самолете, поэтому… — Люциан оборвал фразу и, видимо, постаравшись успокоиться, продолжил: — Что же касается микроволновки, то у меня у самого такая есть. Я иногда подогреваю в ней… некоторые напитки. — Он слегка нахмурился и добавил: — А чем тебе не нравится собачий корм? Еда есть еда, да и запах вполне аппетитный.
Ли смотрела на него, и в ее голове всплыло воспоминание — момент, когда она выбралась из подвала того дома. А не тот ли это блондин, который прикрыл ее рот ладонью и, оттащив от двери, прижал к своей груди? Неужто Люциан и есть тот самый человек?
Пока он не откроет лицо, сказать наверняка трудно.
— Так ты будешь есть или нет? — спросил меж тем Люциан.
— Ты шутишь?
Пожав плечами, он повторил:
— Еда есть еда, к тому же на кухне все равно ничего больше нет.
— Нет уж, спасибо, — помотала головой Ли.
Люциан опять пожал плечами и, взяв тарелку, поставил ее на кровать перед Джулиусом. Пес тотчас же начал поглощать содержимое.
— Смотри, ему нравится.
На ее языке уже вертелся довольно едкий комментарий, но она сдержалась. Люциан меж тем склонился к тумбочке и открыл дверцу.
Испытывая любопытство, Ли подалась вперед и обнаружила, что на самом деле это была вовсе не тумбочка, а небольшой холодильник, наполовину заполненный пакетами с кровью.
— Открывай рот.
— Что? — не поняла Ли.
Прозвучавшее требование было довольно неожиданным, к тому же Люциан засунул голову внутрь холодильника, и потому его голос был несколько приглушен. Наверное, она все-таки ослушалась.
— Я говорю: открывай рот. — Он распрямился, держа в руке пакет.
Ли взирала на него в полном недоумении.
— Зачем?
Люциан, как видно, был не из самых терпеливых людей, готовых многократно повторять свои слова, — протянув руку, он ухватил ее за лицо и нажал пальцами на челюсти. Чтобы избежать боли, она была вынуждена открыть рот. Слегка нахмурившись, Люциан всмотрелся в ее зубы.
— Что и следовало ожидать, — проговорил он. Затем огляделся, снова повернулся к ней и уставился на ее блузку. — Точно.
Ли тоже нахмурилась — да что ему, черт возьми, нужно? — и тут же ахнула от изумления, когда Люциан дернул за блузку и подтянул пропитанное кровью место к самому ее носу. Ли попыталась отвернуть лицо от заскорузлой ткани, но он продолжал тянуть блузку и она, втянув ноздрями запах собственной крови, застыла.
По идее она должна была бы брезгливо скривиться, уловив характерный жестяной запах, однако сейчас ее нос, казалось, сам по себе, стремился прижаться к окровавленной ткани, а по желудку прокатились странные судороги. А еще через мгновение она ощутила какое-то изменение во рту.
Ли вскинула руку, и ее пальцы ткнулись в очень острые окончания двух зубов, которые почему-то стали гораздо длиннее остальных.
Прежде чем она успела опомниться, Люциан откинул ее руку в сторону и пихнул ей в рот пакет с кровью. Ли услышала, как удлинившиеся клыки проткнули пластик, и ощутила, как по ним заструилась прохладная жидкость. Пытаясь осознать происходящее, она метнула в сторону Люциана изумленно-испуганный взгляд.
— Все в порядке, — заверил он. — Я тебе сейчас кое-что объясню, а ты сиди и не дергайся.
Подтянув ее ладонь к пакету, чтобы она сама его поддерживала, Люциан распрямился и некоторое время взирал на нее в полном молчании, очевидно решая, с чего начать.
— Не знаю, помнишь ли ты что-нибудь из случившегося прошлой ночью…
— …он-ни, — промямлила Ли, не отрываясь от пакета и умолкла, думая, что Люциан ее не поймет. Но он, как ни странно, все же понял.
— Донни?
25 
