Особенно,... 
177 
Мы пошли вдоль стены из серо-зеленого мусора, и Калли объяснил мне, что должен провести контрабандой из Японии на два миллиона долларов в японских йенах и что правительством приняты очень строгие законы о вывозе национальной валюты.
— Если меня прихватят, то посадят, — сказал Калли. — Если только Фуммиро не удастся все уладить или если он не сядет со мной вместе.
— А как же я? — спросил я, — Если тебя прихватят, меня они что — отпустят?
— Ты известный писатель, — сказал Калли. — Японцы относятся к культуре с большим уважением. Тебя просто вышлют из страны. Только держи язык за зубами.
— Так что мне предстоит веселое времяпрепровождение, — сказал я. Я знал, что он любит шутки и дал ему понять, что знаю это.
Потом мне в голову пришла еще одна мысль.
— А каким же макаром пройдем мы таможню в Штатах? — поинтересовался я.
— Мы не будем ее проходить, — ответил Калли. — Мы повезем деньги в Гонконг. Это свободный порт. Там таможню проходят лишь те, у кого гонконгские паспорта.
— О Боже, — сказал я. — Теперь ты говоришь, что мы поедем в Гонконг. Куда же, черт возьми, поедем мы потом, в Тибет?
— Будь посерьезней, — сказал Калли. — И не паникуй. Я проделал этот маршрут год назад с небольшими деньгами, для пробы.
— Достань мне оружие, — сказал я. — У меня жена и трое детей. Я не хочу дешево продавать свою жизнь. — Но сказал так, для смеха. Калли и так уже вовлек меня в это предприятие.
Но Калли не понял, что я шучу.
— Тебе нельзя иметь оружие, — сказал он. — У каждой японской авиакомпании есть система электронной проверки пассажиров и ручной клади. И большинство их просвечивает рентгеном сдаваемый багаж. — Он немного помолчал. — Единственная компания, которая не просвечивает багаж — это «Касей». Так что, если со мной что-нибудь случится, ты знаешь, что делать.
— Могу себе представить, как я буду в Гонконге один с двумя миллионами долларов, — сказал я. — У меня в шее будет сидеть миллион тесаков.
— Не беспокойся, — спокойно произнес Калли. — Ничего не случится. Пробьемся.
Я засмеялся, но беспокойство меня не покидало.
— А если все-таки случится, — сказал я, — что мне тогда делать в Гонконге? Калли сказал:
— Тебе нужно будет явиться в Банк Футаба и спросить вице-президента. Он возьмет деньги и обменяет их на гонконгские доллары. Даст тебе квитанцию и попросит за услуги, может, тысяч двадцать долларов. Потом он обменяет гонконгские доллары на американские и попросит еще пятьдесят тысяч долларов. Американские доллары будут отправлены в Швейцарию, и тебе дадут еще одну квитанцию. А через неделю отель Занаду получит тратту о, произведенном перечислении от Швейцарского банка на два миллиона минус сумма на оплату услуг гонконгского банка. Видишь, как просто все это?
Я думал о сказанном на обратном пути в гостиницу. Наконец, снова вернулся к своему первоначальному вопросу.
— Зачем же, черт побери, я тебе нужен?
— Не спрашивай больше ни о чем, а делай то, что я скажу, — сказал Калли. — Ты мне обязан, так?
— Да, — ответил я. И больше вопросов не задавал.
Когда мы вернулись в отель, Калли сделал несколько телефонных звонков, разговаривая по-японски, а потом сказал, что уходит.
— Я вернусь что-то около пяти дня, — предупредил он. — Или чуть позже. Жди меня здесь. Если я сегодня вечером не вернусь, ты вылетишь утренним рейсом домой. О’кей?
— О’кей, — сказал я.
Сначала я пытался читать в спальне номера, а потом мне померещился какой-то шум в гостиной, и я пошел туда. Я заказал ленч в номер и позвонил в Штаты. Мне дали Штаты уже через несколько минут, что удивило меня. Я думал, что это займет не меньше получаса.
Валери сразу же взяла трубку, и я почувствовал по ее голосу, что ей приятно, что я звоню.
— Как таинственный Восток? — спросила она. — Хорошо проводишь время? Уже был в доме гейш?
— Нет еще, — сказал я. — Пока все, что я видел в Токио, — это горы мусора. И с тех пор жду Калли. Он вышел по делам. Ну, хоть выиграл у него шесть тысяч.
— Хорошо, — сказала Валери. — Купи мне и детям несколько этих знаменитых кимоно. Да, между прочим, вчера тебе звонил какой-то человек, который назвавшись твоим другом в Вегасе, хотел встретиться с тобой там. Я сказала ему, что ты в Токио.
У меня екнуло сердце. Я спросил:
— Он назвался?
— Нет, — сказала Валери. — Не забудь про подарки.
177 
