64 
– Вы рассказывали о своей подруге синьоре да Понте? – неожиданно спросил Стюарт.
Шарлотта вздрогнула и попыталась выбросить из головы мысли о возлюбленных и добрых предзнаменованиях.
– Да, о ней. Я никогда не слышала, чтобы кто-то пел так же бесподобно, как она.
– А теперь она уже не выступает на сцене?
– Нет. – Дрейк больше ничего не сказал, но Шарлотте почему-то захотелось рассказать ему, почему больше не поет Лючия. – Видите ли, это я во всем виновата. Я представила ей, одного из компаньонов моего мужа, и он в тот же миг потерял от нее голову. Чтобы расположить ее к себе, он подарил ей турецкий табак, и тогда потеряла голову она – от табака. Она очень быстро пристрастилась к табаку, в результате почти утратила голос. А другие певицы, более молодые, конечно же, воспользовались этим и отобрали у нее главные роли. Отправляясь в Англию после, смерти брата, я пригласила ее составить мне компанию, и Лючия согласилась – думаю, она хотела уйти со сцены, пока ее еще не забыли. – Стюарт по-прежнему молчал, и Шарлотта, решив сменить тему, добавила. – Расположение нашей ложи идеально подходит для наших целей. На нас уже многие обратили внимание.
Стюарт с усмешкой кивнул:
– Дорогая, на вас нельзя не обратить внимание – где бы вы ни сидели.
Молча подав плечами, Шарлотта откинулась на спинку сиденья.
– Что же касается вашей подруги, то вы не виноваты в том, что она пристрастилась к табаку, – продолжал Стюарт. – Ведь она могла бы и не курить, не так ли?
Шарлотта раскрыла веер. Немного, помолчав, ответила:
– Дело совсем не в том, мучают меня угрызения совести или нет. Просто мне очень жаль, что так случилось. Разве вы сами никогда не сожалели о непредвиденных последствиях ваших поступков?
Дрейку ужасно не хотелось отвечать на этот вопрос, и ему повезло – в ложе появился герцог Уэр.
В следующее мгновение оркестр заиграл увертюру, и Шарлотта, подавшись вперед, устремила взгляд на сцену. Стюарт же поглядывал на ее изящную шею и обнаженные плечи…
«Интересно, что бы она сделала, если бы я сейчас прикоснулся губами к ее плечам?» – думал он.
Ему очень хотелось верить, что Шарлотта – хотя бы отчасти – одобрила бы его действия. И он нисколько не сожалел о том, что познакомился с этой женщиной..
Опера, которую они слушали, оказалась не из лучших. В антракте Дрейк принес вина, но из ложи они не выходили, оставаясь у всех на виду. Несколько мужчин останавливались, чтобы поздороваться, но это были либо знакомые Стюарта, либо знакомые герцога. Когда началось второе действие и Стюарт снова занял место рядом с ней, Шарлотта вздохнула с облегчением.
Примадонна была итальянкой с крупными чертами лица. Шарлотте казалось, что в Италии она уже слышала ее голос – певица исполняла одну из второстепенных ролей в оперном театре в Риме. Она пела немного гнусаво, и ее исполнение нельзя было сравнить с ясной и чистой красотой голоса Лючии до ее увлечения табаком.
«Ах, если бы к Лючии вернулся ее великолепный голос» – думала Шарлотта.
Время от времени она прислушивалась к приглушенным голосам у нее за спиной. Стюарт же, хранивший полное молчание во время первого акта, теперь о чем-то шептался с герцогом, который сидел позади него. Сама того не желая, Шарлотта подслушала их разговор.
– Вчера я получил записку от Баркли, – пробормотал герцог Уэр.
Последовала долгая пауза, затем послышался тяжкий вздох Дрейка, и Шарлотта поняла, что он очень огорчен. Но кто же такой этот Баркли? И почему одно упоминание о нем так расстраивает Стюарта?
– Но он просто не знал, где ты и как с тобой связаться, – добавил герцог. – Он уже отправил записку в Оуквуд-Парк.
Снова последовало молчание, затем Стюарт пробормотал:
– Пока я не могу ему заплатить. К величайшему сожалению, не могу.
– Понимаю, – ответил герцог. Помолчав, добавил: – Но ничего страшного. Я не имею ничего против. Поверь, это меня ничуть не беспокоит.
– Зато меня беспокоит, – проворчал Стюарт. – Но я обязательно что-нибудь придумаю.
Наконец опера закончилась, и все зааплодировали. Шарлотта едва заметно повернула голову, чтобы краешком глаза посмотреть на Дрейка. Он был очень серьезен и даже печален. Сначала он не замечал, что она следит за ним. Когда же заметил, его печаль как рукой сняло.
– Просто великолепно! – Он положил руку на спинку ее кресла. – О чем там рассказывалось? Мы с Уэром поспорили, что речь шла о тайных любовниках.
64 
