Особенно,... 
150 
– Но Гарганкор – младенец! – неучтиво перебила я.
– Он вырастет. Видишь ли, у нас, бессмертных, несколько иные взгляды на семью. Мы не боимся разницы в возрасте, потому что он не влияет на продолжительность жизни. Молодой супруг и супруга возраста египетской мумии – пара обычная. Нормальная, по нашим меркам.
Захлопнуть рот так и не смогла. Челюсть, кажется, переклинило.
– И, предвосхищая следующий вопрос… Нет. Вы с Орисом не можете быть вместе. Кровосмесительный брак очень опасен. В нашем случае уровень увечности плода раз в пять выше, нежели у человека.
Ага. Спасибо, дорогой. Только ты не тот вопрос «предвосхищаешь».
– Египетская мумия? Откуда ты о них знаешь?!
Чертов румянец вспыхнул на щеках в момент. Будто кто-то хитрый выключателем щелкнул.
– Так о них все знают, – пожал плечами зайчик. – Мы проводили эксперимент. Бальзамировали людей. Но было так давно… Говорят, кто-то из южан хочет провести его снова, подновить коллекцию.
Коллекцию? Я его сейчас стукну!
– Нельзя говорить об усопших в таком тоне. Это кощунство!
Эльф поднял руки и торопливо заявил:
– Извини. Был не прав.
– А откуда про мутацию знаешь?
Ссориться с сероглазым не хотелось, но руки сами сложились в кулаки. Нахлынувшая злость смела остатки дурноты, я даже сесть смогла и взгляд Цербера без напрягов изобразила.
Герцог признаваться не хотел. Молчал так долго, что в голову начали закрадываться самые нехорошие подозрения. Снова вспомнился дедушка-маг, и книжка по созданию образа для покорения девичьих сердец, и пропавшая лошадь… почему-то.
Наконец он снова заговорил. Слова звучали отрывисто, с заметной долей досады.
– Лёля, ты же взрослая девочка, должна понимать. Мы – высокоразвитый народ. Мы стремимся познать окружающий мир и самих себя.
– Вы проводили эксперименты над человеком? – Сама не знаю, как язык повернулся сказать такое.
– Да. Подробности не расскажу, извини. В твоем случае достаточно знать – мы пробовали и вливания крови, и переливания. Случаев мутации было всего три, из пары десятков тысяч. За ними пристально следили, сообщали общественности. Но эти подопытные не выжили, на последней стадии мутации случался сбой – резкое изменение состава крови. Итог – плачевный, хоть и закономерный.
– То есть я…
– Да, ты единственная, кто пережил последнюю стадию.
– То есть все это время…
От осознания происходящего снова закружилась голова. Мир, будь он неладен, в который раз поплыл. Черт, а я думала, у эльфов зрение на порядок лучше человеческого.
– Да. Все это время ты могла умереть.
Горло вмиг пересохло, каждое слово как кусок шершавого гранита:
– Почему не сказал? Почему не предупредил?
– Зачем? – парировал герцог. – Чтобы ты ударилась в панику? «Ожидание смерти хуже самой смерти», – слышала такое выражение?
Слышала. Более того, я на сто процентов согласна с Вариэлем. Окажись на его месте, тоже промолчала бы.
– И откуда ты все это знаешь?
Ответа на этот вопрос ждала с замиранием сердца, по спине ледяной змейкой скользил страх.
– Большую часть экспериментов над людьми проводил мой дед.
Черт! Убью, если поймаю! И даже каргулино заступничество старого извращенца не спасет. Не зря его из дворца вытурили. Все-таки что-то венценосное семейство понимает… Стоп.
– Вариэль!
Мой вопль застал блондина на пороге спальни. Вот гад! Собрался слинять, пока девушка в прострации.
– Вариэль, а каковы результаты экспериментов по скрещиванию эльфа и человека?
На лице благородного ушастика проступила крайняя степень досады. Ответа больше не требовалось.
Все. Это конец.
Как бы смешно ни звучало, я с детства мечтала стать матерью. Представляла, как крошечный, улыбчивый человечек тянет ко мне ручки, как перебирает малюсенькими ножками в белых пинеточках. Агукает. Хохочет. Хмурится, важно посасывая соску. Я мечтала…
В четырнадцать, когда все подруги начали заглядываться на парней и крутить первые романы, мне попалась книга о женском здоровье. Я и прежде знала, что близкие отношения чреваты проблемами – венерические заболевания прочно вошли в анекдоты и пародии, – но подробности, освещенные медиками, оказались совсем не смешными.
150 
