очень нудно 
21 
– Позволь мне поцеловать тебя так, как будто ты сама этого хочешь, Роуз. Не стоит сопротивляться, ведь ты сама хочешь этого так же сильно, как и я.
Он снова прильнул к ее губам, и от первого же прикосновения она осознала, что на этот раз не осталось никакой надежды на сопротивление. Их губы слились воедино, поцелуй углублялся, длился, наполняя все ее существо восхитительным теплом. Ей казалось, что еще чуть-чуть – и между ними вспыхнет настоящее пламя. О, это было так прекрасно – ярко гореть. Никогда еще она не чувствовала в себе столько жизни. Она наслаждалась этим утонченным удовольствием, словно растворяясь в нем.
– Что я тебе говорил, Роуз? Тебе же это нравится, – пробормотал он прямо в ее губы.
Когда его слова проникли в ее сознание, она поняла, что его рука лежит у нее на груди. Это сразу же отрезвило ее. Что она делает? Она оказалась игрушкой в его руках, и он отлично понимает это.
Рассердившись, она вырвалась из его рук. Он даже не поморщился, когда она с размаху ударила его по щеке, и это еще сильнее разозлило ее.
– Я больше не потерплю этого, Маккензи.
– Тогда лучше перенести все дальнейшее в постель. Только там этим и стоит заниматься.
– Я очень благодарна вам за то, что вы спасли мне жизнь, но я не имела в виду, что вы будете здесь сегодня ночью. Говорю вам в последний раз: держитесь от меня подальше.
– Почему ты боишься меня, Роуз?
– Я уже говорила вам, что в моих жизненных планах нет места таким оборванцам, как вы.
– Твой поцелуй говорит об обратном. Кого ты хочешь обмануть – себя или меня?
– Ваша самоуверенность просто поражает. Что заставляет вас думать, что вы чем-то отличаетесь от других мужчин, которых я знала предостаточно?
– Думаю, тебе виднее, чем я от них отличаюсь.
– Можете верить мне или нет, но я не позволю вам ломать мои планы. Я говорила вам, что в моем будущем...
– Нет места таким оборванцам, как я, – закончил он насмешливо.
– Совершенно верно. Думаю, теперь я наконец встретила человека, вполне отвечающего моим намерениям.
– Ты говоришь о Рейборне?
– Вы угадали. Он заинтересовался мною, и я не собираюсь позволять какому-то бродяге вроде вас все испортить. Так что почему бы вам не вернуть украденные вами деньги и не убраться отсюда? А я скажу мистеру Биллингсу, что нашла их на полу.
– Я уже говорил тебе, что не брал никаких денег.
– Уходите отсюда, Зак. Уходите и оставьте меня одну. Роуз открыла дверь, и Зак вышел за ней. Заперев дверь снаружи, она торопливо пошла к дому. Зак от нее не отставал.
– Я провожу тебя до дома. Сейчас на улицах опасно.
– Особенно в вашем присутствии, – фыркнула она. – А кто защитит меня от вас?
– Я не представляю для тебя опасности, Роуз. Я уже говорил, что единственный человек, от кого тебя надо защищать, – это ты сама. Мне кажется, ты уже почти проиграла битву.
Они остановились у пансиона.
– Если этому и суждено случиться, то в победителях будете не вы, Маккензи.
Он схватил ее за руки и пристально посмотрел в глаза.
– Мы с тобой похожи, Роуз. Мы оба знаем, чего хотим. Ведь я чувствую, как ты сейчас дрожишь, борясь со своим телом, которое вопит во весь голос. Ты слишком женщина, чтобы и дальше сдерживать свою страсть.
– А это мы еще посмотрим. – Она не скрывала своего презрения. – Кстати, почему вы все еще в городе? Что, мистер Рейборн уже раскусил вас и вышвырнул со своего ранчо?
– Это тебя так сильно заботит, Роуз? – поддразнил он.
– Нисколько. Мне просто любопытно, почему вы не уехали на ранчо вместе с мистером Рейборном сегодня днем. Он же нанял вас на работу. Так может быть, вы остались, потому что у вас был на примете ресторан, который вы так славно ограбили нынче вечером?
– Рейборн не поехал обратно на ранчо.
Это заявление удивило ее. Она была уверена, что, когда Стивен Рейборн прощался с ней перед ужином, он собирался вернуться домой.
– Правда? И что же задержало его в городе?
– Не что, а кто. Ее зовут Рита. Она местная пр... э-э... местная жительница.
Роуз захотелось закричать, потому что все ее мечты мгновенно пошли прахом. Если Рейборн действительно имел на нее виды, как он мог, простившись с ней, отправиться проводить вечер со шлюхой? С другой стороны, почему это должно удивлять ее? Именно тогда, когда долго держишь оборону, опасаясь довериться мужчине, он и показывает свое истинное лицо. Мужчины ни о чем больше не думают, как только об удовлетворении своей похоти. Она просто наивная дурочка, если могла вообразить, что Рейборн другой. Ну что ж, единственный человек, которому она ни за что на свете не покажет своей боли, – это Зак Маккензи.
21 
