очень нудно 
74 
Пока она шла к дому, Коулт смотрел не отрываясь на одно из самых приятных для его глаз зрелищ: мокрые брюки плотно прилегали к ее небольшой аккуратной попке и еще плотнее к бедрам.
Тяжко вздохнув, он взял лошадей под уздцы и повел их на конюшню.
– Знаете, ребята, – сказал он коням, – увидев подобное зрелище, человек понимает, как приятно жить на белом свете.
Заведя лошадей в стойла, Коулт повесил пояс с револьвером на крюк в стене конюшни. Затем он снял рубашку и развесил ее сохнуть на ветвях куста чапараля, после чего сел, разулся и снял мокрые носки. Нет ничего неудобнее мокрых носков, которые легче легкого могут натереть мозоль. Даже, пожалуй, быстрее, чем девятый размер сапог, надетый на одиннадцатый размер ноги.
Вернувшись в конюшню, Коулт принялся насвистывать и одновременно собирать все, что ему требовалось: пару подков, молоток, напильник, клещи, гвозди. Кузнечные мехи он перенес к небольшому горну в самом углу конюшни.
К тому времени, когда к нему подошла Кэсси, Коулт уже вовсю раздувал мехами пламя в горне. Сердце Кэсси затрепетало, едва она увидела его крепкое, бронзовое от загара тело; что-то внутри ее откликнулось на его чувственный призыв, приятное возбуждение теплой волной прокатилось по ее телу.
Босоногий, в одних лишь мокрых брюках, которые подчеркивали его сухопарые длинные ноги, Коулт весь взмок от жары, капельки пота блестели на его руках и выступающих мышцах груди.
Очарованная, она взирала на играющие мышцы на его широких плечах, на вздувшийся комок бицепса, когда он ковал раскаленную добела подкову, подгоняя ее размер копыту Пули.
Он поднял на нее глаза. Его взгляд сначала остановился на ее лице, затем неторопливо скользнул вниз, чувственно охватывая всю ее фигуру и еще сильнее разжигая полыхавший внутри ее огонь. Невидимая паутина желания обволокла их обоих, хотя было неясно, кто из них паук, а кто муха.
Его ухмылка прервала ее оцепенение.
– Скоро я все сделаю.
По-прежнему охваченная смутным вожделением, Кэсси подошла к нему поближе.
– Мне не очень повезло, я не нашла ни одной пары брюк, которая подошла бы тебе, зато нашлись подходящая рубашка отца и пара носков.
Отчего ее голос звучал так неуверенно? Отчего у нее так дрожали руки? Отчего мурашки бегали по ее телу? Никто прежде не вызывал у нее чувств, подобных этим. Ей следует взять себя в руки, или битва будет ею проиграна и он одержит победу.
– Мне не нужна рубашка, Кэсси. Моя почти уже высохла. Хотя носки я возьму.
Он опустил подкову в ведро с водой, послышалось громкое шипение и бульканье. Над ведром поднялось облачко пара. Вытерев пот со лба, Коулт сказал:
– Скоро все будет сделано. Может быть, я не умею пасти скот, зато лошадей на своем веку я подковал более чем достаточно.
– Тогда я пойду в дом, чтобы приготовить нам что-нибудь поесть.
– Звучит заманчиво.
Коулт разогнулся, чтобы проводить Кэсси взглядом. Она высушила и расчесала волосы, и они ниспадали ей на плечи подобно мантии. Она уже сменила предательски мокрые штаны, надев на себя юбку и блузку, ее новое обличье очень нравилось Коулту. Она в этом наряде выглядела прелестно, ее волосы слегка развевались, пока она шла к дому. Он подумал, что как бы она ни приоделась, любой наряд был ей к лицу, и эта новая Кэсси Брейден зажигала в нем огонь пожарче того, что пылал в горне.
Но по характеру она была пожестче, чем гвозди, которыми он намеревался прикрепить подкову к копыту коня, подумал Коулт, возвращаясь к своему занятию.
* * *
Он приподнял ногу Пули, очистил копыто, а потом прикрепил подкову гвоздями. Несколько раз провел напильником, чтобы сгладить углы, и вот подкова на месте.
– Хороший мальчик, – похвалил он лошадь, похлопывая ее по крупу, затем отвел в стойло.
Он натаскал несколько охапок сена и наполнил водой корыто, потом тщательно загасил огонь, положил все инструменты туда, где он их брал, и закрыл ворота конюшни.
Когда, прихватив пояс с револьвером вместе со шляпой и рубашкой, он пошел к дому, солнце уже садилось.
– О-о, что так вкусно пахнет? – спросил он, войдя в дом.
– Все, что я могу тебе предложить, – это форель и жареный картофель.
– Форель?
– Да, внизу под холмом течет ручей, там живут форели. В это время года рыбы то и дело выпрыгивают из воды, так что поймать штуки две не составило особого труда.
– Ты их ловила руками или острогой? – Улыбка на его лице была на редкость обаятельной.
74 
