90 
— В чем дело, супруг? — холодно спросила она. — Тебе есть чем попрекнуть меня, или я чем-то опозорила тебя?
— Не глупи, жена!
— Это не глупости! Ты злишься на меня с той самой минуты, как мы наткнулись в лесу на Макгрегоров. Думаешь, я не заметила? Единственное объяснение, которое я нахожу, — это то, что я стала сама защищаться. Этим я вроде бы уронила свое достоинство леди и бросила тень на твою честь. Ты что же, предпочел бы, чтобы я бездействовала и позволила ему схватить меня?
— Может быть, и так, — с мрачным видом ответил он.
Понимая, как сейчас уязвлен Гэлен, его люди переглянулись, и Дункан, прокашлявшись, начал издалека учтивую речь:
— Милорд вовсе не хотел этого сказать, миледи, он…
— Ты действительно предпочел бы, чтобы он меня поймал? — с испугом переспросила Кайла.
— О нет, миледи. — Томми сердито посмотрел на предводителя клана. — Я уверен, он имел в виду совсем другое…
— Я имел в виду именно то, что сказал, — дернулся Гэлен в ответ на очевидное порицание со стороны своих людей. — Но, случись это, я бы непременно спас тебя, как и велит мой долг.
— Гордость, миледи, — торжественно провозгласил Большой Робби, — достоинство превыше всего!
— К черту твою гордость! — вспыхнула Кайла. — А я-то думала…
Он выронил кружку, и среди мертвой тишины она звучно ударилась о стол.
— Все дело в том, что ты, черт возьми, слишком много думаешь, жена, думай поменьше. Думать и защищать — это мое дело.
— Понятно, — холодно произнесла она. — И какое же место в жизни ты отводишь мне? Чем именно следует заниматься мне?
Гэлен зло покосился на нее — он не нашелся с ответом.
— Ты замужняя женщина, — сказал он, успокоившись. — И должна согревать мою постель и рожать моих детей.
В шуме голосов взбешенная Кайла не разбирала ни слова. Ее глаза сузились, как у разъяренной кошки.
Шропшир склонился к ней и, боясь вспышки ее ярости, тихо сказал ей на ухо:
— Миледи, я не думаю, что он хотел…
— А что я могу делать в перерывах между этими занятиями? — резко прозвучал голос Кайлы.
— Есть много женских занятий — вышивание, например, — пожал плечами Гэлен.
— Между прочим, Камилла прекрасно вышивает, — вмешался лорд Стаффорд и, толкнув жену локтем, добавил: — Дорогая, не покажешь ли ты леди Кайле что-нибудь из твоих работ?
— Пожалуй, я предпочла бы быть похищенной Макгрегором и навсегда остаться у него, чем провести всю свою жизнь за вышиванием, — ледяным тоном сказала Кайла.
Все так и замерли с открытыми ртами, даже леди Стаффорд, забыв о своей роли хозяйки, сидела с округлившимися от ужаса глазами.
— Но, милорд, не принимайте слова бедняжки так близко к сердцу, — попыталась она успокоить Макдональда. — Сейчас Кайла после всех этих волнений в таком состоянии, что просто не владеет собой.
— Что же касается того, чтобы согревать твою постель, дорогой, и рожать твоих детей, то боюсь, что в настоящий момент я не чувствую большой склонности ни к тому, ни к другому. Прошу всех извинить меня. — И, не дожидаясь ответа, она вскочила из-за стола и решительно направилась к лестнице.
Гэлен проводил ее глазами до последнего марша, а затем бросил выразительный взгляд на своих людей. Наполнив кружку, он подвинул блюдо с жарким, всем своим видом показывая, что слова жены его ни в малейшей степени не уязвили. Он с аппетитом уписывал мясо кусок за куском, не обращая никакого внимания на комментарии сидящих за столом. И только когда сверху донесся скрипящий, скребущий звук — словно по полу тащили какую-то тяжесть, — он оторвался от еды. Все замолчали и дружно уставились на потолок.
Гэлен нервно поерзал по лавке — эти звуки были ему знакомы, точно такие же донеслись из его комнаты в тот памятный вечер, когда он объявил о свадьбе. Одного взгляда на его людей было достаточно, чтобы понять: они подумали о том же самом.
— Видимо, ваша супруга решила поуютнее переставить мебель в нашей гостевой комнате, — предположил лорд Стаффорд, пряча глаза.
Гэлен не ответил.
— Наша леди иногда любит заняться этим, — пояснил за него Дункан.
— Особенно когда ее хорошенько разозлят, — тихонько пробормотал Томми, пытаясь угадать, что она на этот раз передвигает, ведь сейчас с ней не было ее сундуков.
Не иначе, это была какая-то тяжелая мебель — одну серию скребущих звуков сменила новая — значит, леди Кайла, передвинув одну вещь, принялась за другую.
Несмотря на звуки, терзавшие слух всех присутствующих, Гэлен продолжал невозмутимо жевать, пока наконец один особенно громкий и невыносимый звук — скрип дерева о дерево — не положил конец его терпению.
90 
