Особенно,... 
96 
Белозёрец смерил Вельмуда насмешливым взглядом.
– А ты что же, на побегушках у Рулава?
Князь Русы расплылся в широкой, добродушной улыбке. Ответил без тени досады:
– Отчего же? Я не на побегушках, я в добровольных помощниках. – И, предупреждая дальнейший спор, повторил: – Полат, вели своим людям сдать оружие. Ножи можно оставить. По окончании схода, как договор учиним, всё возвернём. Моё слово тому порукой.
– Что ж так избирателен наместник? Белозёрцам моим велит от железа избавиться, а твоя русь вся при оружии?
– А русь в сём городе с давних пор служит. Вот белозёрцы да весь разная – люди нездешние, незнакомые с нашими порядками, – пояснил Вельмуд.
– Ладно, – Полат усмехнулся зло, но способных испугаться его гнева среди встреченных на мосту не было. Глянул на Арбуя. Тот кивнул. – Мы подчиняемся… Хорошо, отец не дожил до этого позора!
– Жаль, – уточнил Вельмуд.
По знаку князя белозёрцы разоружались. Мечи и луки оставили тут же, на вымытых осенними дождями досках – если Вельмуд не считает зазорным выполнять поручения какого-то варяга, то собрать оружие за белозёрцами тоже не побрезгует.
– Это всё? – спросил Полат высокомерно.
Сам он и Арбуй, а также Норемб, Ласка и Борята, ехавшие следом, остались при своём.
– Нет.
Князь Русы присматривался к отряду, будто выискивал нечто особенное. Наконец его рука взметнулась вверх. Полату не требовалось оборачиваться, чтобы понять, на кого указывает княжий перст.
– Этот пойдёт с нами, – заключил Вельмуд.
– Он преступник. Я отдам его князю Олегу, и только ему. Ибо прислан был ко мне от его имени и ему принадлежит!
– Олег ещё не прибыл, – с тяжелым вдохом пояснил собеседник. – Розмича, даже если он провинился пред тобой, нужно сдать наместнику.
Полат возликовал. И, как ни пытался, скрыть улыбку не смог. Приближенный Арбуй, заметив веселье князя, даже кашлянул, но делу это не помогло. Только новый, суровый рык Вельмуда смог отрезвить.
– Розмича отдай, – повторил тот.
Белозёрец хотел заартачиться, но решил не дразнить судьбу. К тому же совершенно безразлично, кто откупорит Розмичу рот – что именно будет молоть алодьчанин, Полат уже знает. Уже готов ответить на каждое слово «клеветы».
– А… забирай! Только гляди, он буйный! И врать умеет получше любого купца!
– Врать? Что-то прежде за этим дружинником лжи не водилось. Я его по походу в Корелу помню.
Полат усмехнулся, пожал плечами.
– Так змея ведь не сразу свой яд показывает, а только когда на хвост наступишь. Вот я и наступил. Пригрел Олег, на свою беду, пахаря у самого сердца…
Услыхав речь белозёрского владыки, Розмич едва не сгрыз кляп. Безоружная стража покосилась на него злобно, но страх в глазах вояк Розмич всё-таки разглядел.
Его не стали сгружать с лошади, просто отпустили повод гривастой, когда съезжали с моста. Вздох облегчения, принадлежавший вепсам, что стерегли пленника, заметно развеселил Вельмуда.
– Ну что, Розмич? – бросил он насмешливо, когда последний Полатов дружинник скрылся из виду. – Заварил ты кашу, а нам расхлёбывай?!
После встречи на мосту Полат уже не ждал почестей, достойных сына Рюрика, и вообще на должное обращение не рассчитывал. Он стиснул зубы и думал, что готов к любому повороту. Да новгородцы превзошли ожидания…
Варяг Рулав сам встречал белозёрцев у красного крыльца, не погнушавшись снять соболью шапку, он по обычаю приветствовал дорогого гостя. Девицы-красавицы поднесли хлеб да соль. Зарделись.
Полат довольно улыбнулся. Может, всё ещё не так плохо и он напрасно тревожится!
Рулав кликнул провожатых, чтобы указали, где разместиться Полатовым дружинникам. Громко, так, что во всех краях Новгорода услышали, велел истопить для воинов бани и накормить как следует.
Самого Полата с Арбуем и телохранителями проводил дале и предупредил – им отдохнуть с дороги не получится, сход вот-вот начнётся. Столы ломятся от яств. Какой же сход без застолья? Мол, и так ждали одного лишь сына Рюрика. И с дороги, мол, им удастся лишь руки да лица обмыть…
На вопрос Арбуя – почему нет Олега, ответил, что с Ладоги прибыли не все, и мурманов промеж них не видать, и что он сам толком не успел расспросить алодьских, но скоро, мол, и сами из первых уст услышите… Указав дорогу, Рулав отпросился у Полата завершить последние приготовления. Тот кивнул.
Надежда, подаренная Вельмудом, отрастила крылья. А почтительность отцовского варяга придала им силу.
96 
