Последние отзывы

  115  

– О Боже! – воскликнула Пенелопа. – Здесь могли бы уместиться семь или даже восемь человек.

Деймиен захлопнул дверь.

– Сегодня – только двое. – Стоя у двери, он больше напоминал горного логоша, чем принца-императора. – Сними платье, если хочешь его спасти.

Пенелопа пальцами дотронулась до тонкого белого шелка.

– Оно великолепно.

– Снимай, – повторил Деймиен. – Иначе я его на тебе разорву.

Пенелопа вспомнила, как ночью в Карлтон-Хаусе он просил ее раздеваться медленно, но чувствовала, что сегодня у него нет того терпения. Под его напряженным взглядом она быстро сняла платье и положила его в кресло.

Деймиен приблизился, ловкими пальцами расстегнул корсет и юбки, которые она носила под платьем.

– Все снимай. Я хочу, чтобы на тебе ничего не было.

Он расшнуровал и сдернул с нее рубашку, потом ее, обнаженную, прижал к своему кителю и пробормотал:

– Моя. Прекрасная, прекрасная и моя.

Его поцелуй больше напоминал нападение. Пенелопа ощутила резкий напор языка и зубов. Все цивилизованные манеры слетели с Деймиена, как старая змеиная кожа. Прекрасный принц исчез, остался лишь настоящий Деймиен.

Он подхватил ее на руки, отнес к кровати и бросил на самую середину. Пенелопа приподнялась на локтях посмотреть, как он судорожно сдирает с себя одежду, расшвыривая ее по всему полу.

– Петри будет ворчать, – засмеялась она.

Деймиен зарычал, совсем как дикий зверь из какой-нибудь древней сказки. Обнаженный, он вскочил на кровать и с животной грацией передвинулся на середину.

– Я хочу тебя, – заявил он. – Хочу сделать это сильно и быстро и не могу разводить нежности.

Сердце Пенелопы отчаянно забилось, по ее спине пробежала чувственная дрожь.

– Делайте все, что хотите, ваше высочество, принц Нвенгарии, – с притворной покорностью произнесла она.

Это было ошибкой. Его глаза потемнели, в них мелькнула безумная тень, вожделение победило разум.

Деймиен перевернул ее на спину, мощной рукой сгреб оба ее запястья и пригвоздил вытянутые над головой руки к постели. Коленом раздвинул ей ноги, приподнял бедра и резко вошел в нее.

Пенелопа вскрикнула. Она многое уже испытала с ним, но это превосходило все. Его могучие броски касались тех мест у нее в глубине, куда никто и ничто раньше не проникало, будили чувства, о существовании которых она даже не подозревала. Пенелопа стонала при каждом его вторжении, а он не останавливался ни на мгновение, пока сам не достиг вершины, потом резким движением перевернул ее и с неослабевающей эрекцией снова вошел в нее.

Он взял ее трижды, прежде чем в изнеможении упал рядом с ней на кровать. Пенелопа, обессиленная и расслабленная, целовала Деймиена губами, распухшими от его зубов и языка. У нее было такое чувство, что он мог проделать это еще несколько раз, просто щадил ее и давал отдохнуть.

– Деймиен, – произнесла она чуть позже, когда к ней вернулся голос.

– Да, любовь моя, – прерывающимся голосом отозвался он.

– В Иванов день, когда мы сидели в той хижине, действие пророчества кончилось.

– Да. – Он поцеловал ее лоб мягкими губами.

– А я все еще люблю тебя. Я чувствовала, что пророчество уходит, но все равно любила тебя больше жизни.

Деймиен погладил ее волосы. В тени балдахина его глаза казались темными, почти черными.

– А сейчас?

– И сейчас.

Он долго-долго смотрел на нее.

– Я тоже почувствовал, как пророчество умерло. Но я и тогда, и всегда знал, что это не имеет значения. – Он снова ее поцеловал. – Я до сумасшествия тебя люблю, Пенелопа.

– Когда мы прибыли в Нвенгарию, опоздав на три дня, и все оказалось впустую, ты им был все равно нужен, – сказала она. – Ты не исполнил пророчества в срок, не сумел, но все равно был им нужен.

Деймиен улыбнулся, возвращая себе прежнее очарование и дерзость.

– Как раз этого Александр и не понимает. Некоторые вещи сильнее пророчества или магии.

– Любовь, – сказала Пенелопа.

Деймиен кивнул.

– Да, это самая могучая сила. – Он снова улыбнулся. – Мне следовало бы написать балладу.

Пенелопа дотронулась до его щеки и сонно улыбнулась.

– Лучше расскажи мне еще одну нвенгарскую сказку.

Деймиен усмехнулся. Пенелопа приткнулась к его плечу, слушая, как от смеха возникает теплое подрагивание у него в груди.

– Жила-была, – начал он, зарываясь пальцами в ее волосы, – прекрасная принцесса. Однажды к ней приехал прекрасный принц и увез ее за тридевять земель, в свое королевство.

  115