108 
— Почему вы убили отца Каллена, Лиама?
— Лиам. — Он произнес это имя почти с благоговением.
— Прошло десять лет, — уточнила она. — Зачем было убивать его через столько времени? Очевидно, тогда убийство Дарака уже благополучно сошло вам с рук.
— Да, я тоже так думал. Десять лет прошли спокойно, и я почти не вспоминал о Дараке… пока прошлое не выстрелило в меня той самой стрелой. — Он сокрушенно прищелкнул языком. — Видимо, как только ее вынули из раны на спине Дарака, Лиам отнес ее к себе в комнату. Я не знал об этом и думал, что стрелу Бидди просто выкинули. Иначе я непременно выкрал бы ее из его спальни. Но я ни о чем не подозревал и не ожидал неприятностей. Мое недомыслие стоило Лиаму жизни, — признался Фергус, и Эвелинде показалось, что в его голосе прозвучало искреннее сожаление. — Отец Каллена сильно отличался от своего брата и был очень хорошим человеком. Никто не желал ему смерти. Я тоже.
— И тем не менее вы убили его, — тихо сказала Эвелинда и снова быстро обшарила глазами пустынный клочок земли. Пожалуй, нескольким камням можно найти достойное применение, но кроме этого рассчитывать, похоже, было не на что.
— Только ради Бидди, — объяснил Фергус. — Я убил Дарака и не мог допустить, чтобы она расплачивалась за это.
Эвелинда молча ждала продолжения.
— Видимо, Лиама что-то настораживало в этой стреле, иначе он не сохранил бы ее. Кровь скрывала разноцветные перья, но его мог беспокоить размер стрелы. Бидди сама ростом с мальчика, и оружие у нее тоже поменьше, чем у мужчины. — Фергус пожал плечами. — В любом случае Лиам испытывал какие-то сомнения и положил окровавленную грязную стрелу в сундук в своей спальне.
Глаза Эвелинды расширились от волнения. Только сейчас она поняла, что той стрелой, которую она видела в сундуке у Каллена, был ранен Дарак.
— Но кровь высохла и понемногу осыпалась каждый раз, когда Лиаму требовалось достать или положить какую-нибудь вещь. Со временем он заметил, что оперение черно-белое, но не обращал на это особого внимания… пока не увидел, как я потрошу кроликов у обрыва.
— Кроликов? — озадаченно спросила Эвелинда, пытаясь как-то связать одно с другим.
Фергус кивнул.
— Со дня смерти Дарака Бидди не охотилась. Раньше ей очень нравилось это занятие, но, ранив своего мужа, она больше не бралась за лук и стрелы. Прошло почти десять лет. Случилось так, что Бидди приболела и пару недель не выходила из комнаты. Когда ей полегчало, я стал уговаривать ее проветриться и съездить со мной на охоту. В конце концов она согласилась и решила отправиться за кроликами для своего чудесного рагу. — Фергус вздохнул: — Очень скоро я пожалел о том, что уговорил ее. Вернувшись с охоты, я отпустил Бидди на кухню, а сам взял кроликов и принес их сюда, чтобы освежевать. — Его взгляд вновь остановился на пирамидке из камней. — Бидди подолгу сидела у могилы, и я тоже пристрастился к этому мирному месту. Я привык навещать Дженни и беседовать с ней, занимаясь своими делами. В первый раз я пришел только для того, чтобы сказать ей, что Дарак уже горит в аду за то, что так поступил с ней. Ну а потом я стал бывать здесь все чаще и чаще. — Он горестно пожал плечами и продолжил: — В тот день я зачем-то понадобился Лиаму, и он нашел меня у обрыва. Я занимался кроличьими тушками, а Лиам, оценив их количество, поздравил меня с удачной охотой. Я усмехнулся и сказал, что это трофеи Бидди. И тут я посмотрел в его глаза и понял, какую совершил промашку. Если бы я минутой раньше догадался, что он узнал оперение на стрелах, я объявил бы стрелы своими и понес наказание за смерть Дарака, но было уже поздно. Теперь я не смог бы убедить Лиама, что убийца его брата не Бидди, а я. Он все равно не поверил бы мне… и я вынужден был его убить. Лиам не ожидал ничего подобного, — заверил Фергус так, словно это что-то меняло. — Он спрыгнул с коня и стоял спиной к обрыву. Я бросился вперед и столкнул его со скалы безо всякой борьбы.
— А Маленькая Мэгги? — спросила Эвелинда, скользя взглядом по крепостной стене в направлении двери. Вне всякого сомнения, Фергус перейдет к делу, как только закончит рассказ о своих предыдущих «подвигах». К этому времени у нее должен быть готов план спасения, и она все больше склонялась к той мысли, что нужно ударить злодея камнем и попробовать добежать до двери в стене.
— Мне очень жалко было убивать Маленькую Мэгги.
Эвелинда с негодованием сжала губы. Похоже, от каждого из убийств Фергус приходил в ужасное расстройство, однако исправно продолжал убивать. Представив себе, как он огорчится, отправив на тот свет ее саму, Эвелинда с отвращением поморщилась… и замерла, глядя на приоткрытую дверь. Может быть, эту щелочку случайно оставил Фергус? В первый момент Эвелинда так и подумала, но потом разглядела в узком просвете лица людей. Первым она увидела Каллена, затем Милдред, Тэвиса и — Бидди, бледную и дрожащую. Эвелинда не знала, давно ли они стоят за дверью и слушают откровения Фергуса, однако на Бидди было страшно смотреть.
108 
