Лёгкий, ненавязчивый романчик 
116 
— В кого бы я с удовольствием выстрелила, так это в тебя, — раздраженно проговорила она. — Причем из ствола двенадцатого калибра, потому что ничего более крупного ты не стоишь, мистер Дерринджер[41]. Что тебя беспокоит, милок? Рога чешутся? Или потянуло на свежее мясцо? Старые подружки прискучили? Выброси это из головы. Меня от тебя тошнит. Я бы не легла с тобой в койку, даже если бы ты был последним оставшимся на земле мужиком. Да я лучше куплю искусственный фаллос и научу его стричь газоны, и то будет больше пользы, чем от тебя, хоть по хозяйству поможет. Кстати, где ты раздобыл мой телефонный номер? Я ведь сменила его.
— У меня подружка работает в телефонной компании. Хорошенькая такая маленькая пышечка, рыжеволосая, с татуировкой — тарантул на левой грудке, представляешь — она дышит, а он шевелится. И чем тяжелее она дышит, тем он активнее. А я ведь могу, как ты знаешь, заставить девушку тяжело дышать.
— Ты редко когда что видел дальше титек. Но я не собираюсь мусолить эту тему. Так говоришь, твоя подружка шпионит на тебя? Видно, в благодарность за интимные услуги? Первое, что я сделаю завтра утром, позвоню в телефонную компанию и потребую ее увольнения. Не сомневаюсь, что ты не единственный, кто пользуется услугами этой недорогой шпионки, стоит только немного расшевелить ее паука. Придется мне еще раз сменить свой номер, но если ты снова раздобудешь его и начнешь мне трезвонить или если твоя рожа начнет мелькать поблизости от меня, я найду способ тебя прихлопнуть, и так эффективно, что башка твоя попадет за решетку, в лучшем случае за решетку твоих собственных ребер!
Ужасаясь собственному блатному красноречию, Никки швырнула трубку.
— Боже! Что за грязная тварь! — в сердцах выкрикнула она. — Кто-нибудь однажды прострелит ему «молнию» со всем, что за ней хранится.
Сентябрь тащился медленно. Несмотря на большую загруженность в школе и работы по ремонту и отделке детской, времени на горестные мысли и слезы одиночества оставалось достаточно.
Никки жила в старом районе, в двухэтажном особнячке с большим двором и множеством больших раскидистых деревьев. И дом, и это место она предпочла современным застройкам, громоздящимся в новом районе. Радовало уже одно то, что жизнь здесь более уединенная, а отношения — более добрососедские, и одно другому, как ни странно, не противоречило. Местность напоминала старый городок из тех, что любил изображать на своих картинах Норман Рокуэлл.
Соседи не отличались назойливостью, но если появлялась нужда, заботились о тебе и оказывали поддержку и помощь. Не было той изоляции, что в современных кварталах, люди друг друга знали и, хотя жили разреженно, встречались гораздо чаще, чем в густонаселенных кварталах города. Все дома были почтенного возраста, но хорошо сохранившиеся, с прелестными лужайками. Дети бегали и играли повсюду, не опасаясь, что попадут под машину, поскольку сюда вела одна, да и то не длинная, дорога. Местные жители, молодые и старые, переходя через цветущие поляны и дворовые лужайки, наносили друг другу визиты. Семьи собирались для совместной стряпни и трапез на открытом воздухе, напоминающих пикники. Распахнутые парадные двери были скорее нормой, чем исключением. Словом, место для жизни спокойное, а люди дружелюбные и деликатные.
Дом свой Никки любила. Достаточно вместительный на тот случай, если она обзаведется семейством, но и достаточно небольшой, чтобы чувствовать себя в нем уютно, он не был ни вычурным, ни по-современному упрощенным, а просто удобным и, что особенно нравилось ей, имел небольшой участок земли. Землю эту, правда, она прикупила уже потом, через год после развода со Скоттом, и теперь радовалась, что и дом и земля принадлежат ей одной.
На первом этаже, не считая застекленной веранды, было четыре комнаты — гостиная, столовая, по-современному отделенная от кухни лишь стойкой под широким арочным проемом, кабинет и небольшая ванная. На втором этаже, куда вела деревянная лестница, находилась большая ванная и три просторных спальни, над которыми располагалась еще и мансарда. Фундамент, правда, представлял собой довольно ненадежное сооружение, состоящее из врытых в землю шлакоблоков и пропускающее под дом воду и всякую непогоду, но Никки надеялась, что в один прекрасный день соберется с силами и средствами и укрепит его, устроив внизу хороший сухой подвал.
Рядом с домом находился гараж на две машины с выложенным каменной плиткой подъездным путем, а дальше виднелся задний двор, обнесенный высокой оградой, воздвигнутой для защиты Их Светлости — ангорской кошки — от соседских собак и во избежание ее незапланированных прогулок. Но от собак Их Светлость благополучно спасалась на деревьях, а запретные прогулки совершались все равно, ибо для этого Их Светлость находила сколько угодно ходов и лазов в самых невероятных местах. Вокруг дома Никки насадила цветы всех сортов и видов с таким расчетом, что цветение начиналось с первых солнечных дней и продолжалось почти до заморозков.
116 
