34 
— Совершенно верно, — улыбнулся Бастьен. Призадумавшись на минуту, Рейчел заметила:
— Сколько же крови уходит на то, чтобы постоянно восстанавливать и обновлять клетки тканей?
— Очень много. Тело обычного человека столько не вырабатывает.
— Вот почему вас так и тянет впиваться людям в шеи, — догадалась Гаррет.
Этьен закашлялся.
— И не надо так на меня смотреть, — огрызнулся он, когда все головы дружно повернулись в его сторону. — Не я ее этому научил.
— Мы больше не впиваемся людям в шеи, — успокоила Рейчел Лизианна, подсаживаясь к ней с другого бока. — Согласна, в прошлом возникала такая необходимость, и изредка, когда здоровье под угрозой или… одолевают страхи, — они с Грегом переглянулись и обменялись улыбками, — кое-кто из наших сородичей принимается за старое. Но с тех пор как появились банки крови, кусать людей стало дурным тоном.
— Банки крови? — Рейчел удивленно округлила глаза. — Наверное, для вампиров это что-то вроде ресторанов фаст-фуд, типа «Макдоналдса».
— Скорее, не «Макдоналдса», а гастрономического отдела с холодными закусками, — брезгливо поморщившись, поправила Лизианна. До недавнего времени ей самой приходилось «впиваться людям в шеи», так как она страдала сильной формой гемофобии. Ситуация глупее не придумаешь — вампир падает в обморок при виде крови. А Лизианну эта напасть преследовала с самого детства. Теперь она излечилась, но по-прежнему не могла привыкнуть к холодной крови из пакетов.
Рейчел помолчала; на ее лице было написано неприкрытое отвращение.
— И теперь я такая же, как вы?
Лизианна, по примеру Бастьена, взяла ее за руку и торжественно проговорила:
— Да. Этьен перевоплотил тебя, чтобы сохранить тебе жизнь. Теперь ты — вампир.
Плечи Рейчел поникли.
— Но я даже кровяной пудинг не люблю, не говоря уже об отбивных с кровью. Если мясо хоть капельку розовое, меня уже тошнит. Я никогда не смогу…
— Это поправимо, — заверила ее Лизианна. — Можно вводить тебе кровь внутривенно, если иначе не получится.
Судя по лицу, Рейчел нисколько не обрадовалась.
— Представляю шок моего стоматолога, когда он сделает мне рентген.
— Об этом даже не беспокойся. Тебе больше не придется ходить к стоматологу, — сообщил ей Бастьен.
— Вы это серьезно?
— Абсолютно, — ответила Лизианна. — Скоро ты вообще забудешь дорогу к докторам. Теперь тебе не страшны ни кариес, ни болезни. Отныне твой врач — кровь.
— Больше никакого гриппа и бормашин? — недоверчиво уточнила Рейчел.
Лизианна послала Этьену торжествующую улыбку.
— Я так и знала, что ты начал объяснять не с того конца. Про оргазмы ты, конечно, вообще не заикался?
— Я сказал ей, что она будет жить вечно и никогда не состарится. Уж наверное, это поважнее, чем стоматологи и походы по докторам, — угрюмо пробурчал брат.
— Да, если ты никогда с ними не сталкивался, — рассеянно заметила Рейчел и переспросила: — Оргазмы?
— Я, пожалуй, пойду. — Грег взял свой бокал и направился к двери. — Когда женщины заводят разговоры о сексе…
Бастьен похлопал Рейчел по руке и тоже встал.
— Да, пусть дамы посекретничают.
Люцерн согласно хмыкнул, хотя у него на лице было написано, что он куда охотнее остался бы и законспектировал весь разговор, потом нехотя поднялся на ноги и тоже устремился к двери. Старшие братья почти одновременно поравнялись с Этьеном и, словно прочитав мысли друг друга, взяли младшего под руки и чуть ли не силком вывели из комнаты.
— Пойдем, братишка, — сказа Бастьен. — Покажешь, как продвигается работа над новой компьютерной игрой.
Этьен не сопротивлялся, да и смысла не было. Бесполезно тягаться с такими здоровенными лбами, как Бастьен и Люцерн, будь ты хоть трижды вампир.
— Итак, оргазмы, — сказала Маргарита, когда за мужчинами закрылась дверь.
Рейчел посмотрела на мать Этьена. Молодая женщина (хотя какая же она молодая, если ей действительно стукнуло семьсот тридцать шесть лет?), сияя заговорщицкой улыбкой, заняла освободившееся после Бастьена место.
— Это что-то невероятное!
Лизианна прыснула, увидев, как оживилась мать.
— Маргарита расскажет лучше меня, — пояснила она. — Я уже родилась вампиром и не знаю, какие ощущения в постели испытывают смертные. А вот мама сначала была обычной женщиной, а потом ее перевоплотили так же, как тебя. По ее словам, разница, как между небом и землей.
34 
