160 
Джина подозвала официанта и заказала «Кровавую Мэри».
Одета она была в белое платье с открытыми плечами, которое подчеркивало ее великолепную грудь. Оливер вовсе не считал ее грудь великолепной; он считал ее отвратительной. Но как деловой человек он знал, что публике надо давать то, чего публика хочет, а у Джины не отнимешь. Толпа ее любит, и кассовые сборы она приносит громадные.
— По какому поводу обедаем, Оливер? — справилась она язвительно.
— Я меняю свое решение и даю тебе роль Никки.
— Ой! — От изумления Джина открыла рот. — Правда?
— Мне всегда была по душе эта мысль, но Нийл с Монтаной считали, что ты не подходишь. Откровенно говоря, мне кажется, у тебя получится.
Она нежно замурлыкала.
— Я всегда говорила, что ты умный сукин сын. Всякий раз, когда тебя поливают, я заступаюсь. — Взмахнув длинными накладными ресницами, она сжала ему руку. — Я очень тебя люблю, Оливер.
Он отдернул руку.
— Спасибо.
— Я говорю серьезно.
— Ничуть не сомневаюсь.
Она взбила белые, как засахаренный пух, волосы и опустила васильковые глаза.
— Мне очень неловко из-за той ночи. Все было так… унизительно.
— Не волнуйся, — утешил он. — Думай о будущем.
— Да. Надо. — Вид у нее был решительный. — Дело в том, что я постоянно беспокоюсь за других. Хоть раз в жизни надо о себе подумать.
В голосе ее зазвучала глубокая искренность.
— Я очень хочу сыграть в «Людях улицы», но когда же начнутся съемки? Нийл в больнице, и вообще… — протянула она. — Какие у тебя планы?
Он откашлялся, помахал нескольким знакомым.
— Джина… — начал он. — Бизнес есть бизнес, и, как бы Я ни переживал, что Нийлу… э… так не повезло, представление, как кто-то однажды сказал, должно продолжаться. Есть у меня идеи.
Может быть, другой режиссер. Не волнуйся, только представь себе надпись на рекламных щитах.
— Джина Джермейн и Джордж Ланкастер, — захихикала она.
Про себя же Оливер сказал по-своему.
Фильм Оливера Истерна.
Продюсер Оливер Истерн.
Джордж Ланкастер и Джина Джермейн в «Людях улицы».
— Точно, — сказал он. — После обеда позвоню Сейди.
— А потом что делаешь? Почему бы не заскочить ко мне домой на рюмашку?
Его передернуло. Одна мысль о сексе с Джиной приводила его в ужас.
— Я воспользуюсь твоим приглашением в другой раз.
— Дай слово, — кокетничала она.
— Непременно.
Тщетно пыталась Элейн вернуть Росса под супружеский кров. Сначала два дня она его разыскивала, когда же выследила в отеле «Беверли-Хиллз», он не отвечал на ее звонки.
Надо же было быть такой дурой, чтобы его выгнать. Как его вернуть и при этом избежать скандала, — вот в чем вопрос. С этим в Беверли-Хиллз беда, все в курсе дела.
Дом был как цветочная лавка. Желтые розы от Памелы и Джорджа — уже слегка увяли. Орхидеи от Биби и Адама. Тюльпаны, лилии, пальмы и юкка — бесконечная вереница экзотических цветов с короткими записками, в которых благодарят чудесных Конти за чудесный прием. Должно быть, в цветочном магазине «Флауэр фэшн» сегодня урожайный денек. В нормальной обстановке Элейн зашлась бы от восторга. Но без Росса на душе было пусто, и она не знала, как быть. И поговорить было не с кем.
Только с Мэрли, которую больше интересовали дурацкие бдения в больнице.
— Ты ведь развелась с Нийлом, — твердо напомнила Элейн.
— Теперь это не имеет значения, — говорила со слезами в голосе Мэрли. — Я люблю его по-прежнему и хочу, чтобы он это знал.
Рэнди пустили побоку, и Мэрли говорить о нем не желала.
Время от времени Элейн заглядывала в больницу, чтобы составить ей компанию. Но чувствовала себя неудобно, особенно когда появлялась Монтана и расхаживала с таким видом, будто она здесь хозяйка.
Счетов становилось все больше. Она их складывала кучкой, чтобы отправить управляющему делами Росса. Наличных было маловато, и она прикидывала, что же ей делать. Не то чтобы ей много было нужно: все оплаты производились по кредитным карточкам «Виза» или «Америкой экспресс». Но Лина ждет жалованья наличными, а признаться служанке, что денег у нее нет, она стеснялась.
Ах, Росс! Зачем ты это сделал?
Не он сделал. А ты.
Через неделю после изгнания Росса у парадного входа вдруг появился Рон Гордино — в руках большое вьющееся растение.
— Подумал, может, найдешь для него место, — произнес он в своей тягучей манере.
Она не отрывала взгляда от того места тренировочных штанов, где немыслимо выпирала его мужская плоть.
160 
