102 
— Да. Но теперь я чувствую себя ужасно глупой, — посетовала Эбби, потрясенная эрудицией мужа. — Я тут хвасталась, сыпала фактами, которые вычитала из книжки, и вы все это слушали! Но это была лишь оболочка истории! А вы помогли мне заглянуть в самое ее сердце! Ах, как чудесно! Должно быть, вы большой знаток истории, да, милорд?
— Ничуть. Так, интересуюсь немного — по-дилетантски, — скромно ответил Кипп. Улыбнувшись, он невольно залюбовался женой. На свежем воздухе щеки Эбби разрумянились, глаза сияли как звезды. В новой шляпке она выглядела очаровательно.
Странно, ведь на первый взгляд ее нельзя было назвать красавицей, удивленно подумал Кипп. Но сейчас он не мог оторвать от нее глаз. На редкость необычная женщина!
Он попытался представить себе, кто еще из его приятельниц получил бы такое же удовольствие от пешей прогулки через весь Лондон, от которой у него уже ныли ноги — и это при том, что путь их пролегал отнюдь не через самые фешенебельные районы столицы! — и скоро сдался. Пожалуй, только одна лишь Мэри решилась бы на подобную авантюру. Да и то скорее из любви к приключениям.
Кипп заранее приготовился к тому, что сердце его пронзит знакомая боль. Так бывало, когда он, вдруг забывшись, начинал думать о ней, о той жизни, какая могла бы у них быть и какой уже никогда не будет, и мир вокруг него погружался в беспросветную тьму…
Но сейчас ничего не случилось. Не было ничего — ни боли, ни сожаления. Перед глазами Киппа один за другим вставали знакомые образы — ребенок… девочка-подросток и, наконец, юная женщина, которую он беззаветно любил и однажды с тоской смотрел ей вслед, когда она ушла от него к Джеку — его лучшему другу. Кипп улыбнулся.
А потом крепко сжал пальчики Эбби, лежавшие на его рукаве.
— Мы уже почти пришли. Предлагаю отыскать какое-нибудь кафе и выпить там лимонаду. Как вам моя идея?
— Да, спасибо. Не откажусь. — Эбби подняла глаза на мужа, заметила какой-то необычный мягкий свет в его глазах, которого не замечала раньше, и от неожиданности споткнулась, едва не растянувшись во весь рост на выщербленной мостовой. Но Кипп быстро подхватил ее и повел дальше, бережно поддерживая за талию.
Какими естественными казались им теперь эти маленькие проявления близости! Скорее всего свою роль тут сыграли ночи любви, при одном воспоминании о которых Эбби всегда бросало в жар. Если бы не это, думала она, сейчас они наверняка отбежали бы друг от друга как от чумы.
Она даже позволила себе слегка прижаться к мужу, наслаждаясь теплом его ладони, обхватившей талию, и смутно чувствуя, что между ними с некоторых пор установилась своего рода гармония — как будто протянулась тоненькая нить между сердцами, связав их вместе. Случилось это совсем недавно… но когда и почему — Эбби не знала. Она чувствовала, что в Киппе произошла какая-то перемена, настолько крохотная, что вряд ли кто-то другой ее бы заметил. Она украдкой бросила взгляд на мужа, пытаясь по его лицу прочесть, что же в нем изменилось.
Умиротворенность! Да, вот оно! Сейчас он казался удивительно спокойным, даже умиротворенным.
Тряхнув головой, Эбби принялась разглядывать неровную булыжную мостовую под ногами, потом глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. На лице ее мелькнула улыбка, которую Кипп не заметил. От счастья она готова была расцеловать даже эти булыжники под ногами!
Некоторое время они шли молча, погрузившись в собственные мысли. Но вскоре возглас Эбби заставил Киппа очнуться. Застыв на месте, она разглядывала вывеску, красовавшуюся на фасаде какого-то дома: «Букинистическая лавка Уотерфилда. Старинные книги, памфлеты и многое другое».
— Можно мне посмотреть, что там, на витрине? — взмолилась она.
Кипп не успел ответить, как Эбби уже потянула его к магазину.
Прижавшись носом к грязному стеклу, она с жадным любопытством разглядывала разложенные в окне потрепанные книги, давным-давно лишившиеся переплетов, кипы пожелтевших памфлетов, многие из которых увидели свет несколько десятков лет назад. Стекло покрывал толстый слой копоти.
— О Господи! — ошеломленно пробормотала она, оторвавшись наконец от окна. Потом оглянулась на мужа, который тоже внимательно разглядывал витрину поверх ее плеча. — Неужели это действительно то, о чем я думаю? Или мне кажется?
— Трудно так сразу сказать, — осторожно ответил Кипп. — Я бы назвал этот памфлет любопытным кусочком истории, достойным того, чтобы его сохранили. И относится он, несомненно, к Ковент-Гардену. Настоящая находка для какого-нибудь интеллектуала!
102 
