71 
— Какая проницательность! — буркнул Кипп, отодвинув в сторону тарелку, содержимое которой осталось почти нетронутым. — Может быть, тебе стоило самому жениться на ней — раз уж ты так хорошо разобрался в ее характере?
— О, я был бы в восторге! Только ведь это не я влюбился в нее по уши до такой степени, что готов кричать об этом на весь мир, правда?
Кипп смерил приятеля разъяренным взглядом.
— Слушай, ответь, пожалуйста, за каким чертом, по-твоему, я пригласил тебя к обеду?!
— Просто ты отчаянно нуждаешься в союзнике — только и всего! Тебе нужен кто-то третий, потому что ты до судорог боишься остаться наедине с женой в этот первый… вечер супружеской жизни. Как говорится, верный друг, который бы напомнил тебе — в том случае, если ты вдруг нечаянно забудешь, — о веских причинах, толкнувших тебя на этот рискованный шаг в поисках если не счастья, то по крайней мере спокойствия и — если можно так выразиться — своего рода прикрытия.
— Вот, значит, как? — Кипп со вздохом откинулся на спинку стула, и Гиллет поспешил наполнить его бокал вином. — Да ты просто сокровище, Брейди! Золото, а не друг!
— Кто — я? Конечно! А что, разве нет? Неужели тебе от меня никакой пользы? — искренне изумился граф.
— Нет, Брейди. Увы, толку от тебя мало.
Откинув голову, Брейди захохотал. Он смеялся до тех пор, пока по чистой случайности не заметил окаменевшее лицо друга. Смех тут же оборвался.
— Кипп? — осторожно окликнул виконта Брейди, не понимая, что это с ним произошло.
Потом резко обернулся. И обмер.
— Боже милостивый! — Брейди вскочил как ужаленный, проклиная себя за то, что не сумел сдержаться. Но он не был бы Брейди, если бы не сумел тут же взять себя в руки. Всем уже было давно известно, что нет такой ситуации, из которой граф Синглтон не сумел бы выкрутиться — причем с честью для себя. — Эбби! Неужели это вы?! Кипп, дружище, да ты никак язык проглотил? Правда, твоя жена выглядит потрясающе?
— Я выгляжу несколько лучше, чем обычно. И это не такой уж комплимент, если вспомнить, какое зрелище я еще недавно собой являла — в старых платьях и с волосами, которые вечно отравляли мне жизнь. Так что было просто невозможно выглядеть хуже, — заявила Эбби, устав ждать, когда Кипп наконец снова обретет возможность ворочать языком. — Месье Парфэ клянется и божится, что я выгляжу грандиозно. Но верить ему нельзя — он большой шутник, и к тому же, по-моему, я ему понравилась, так что, думаю, то, что он говорит, нужно для верности делить надвое.
В ушах Киппа так звенело, что он едва разбирал, что она говорит.
— Дьявольщина! Где ваши волосы?!
И тут же растерянно заморгал, когда до него дошло, что он только что сказал. Брейди, бросив на него взгляд, укоризненно покачал головой, словно сильно разочаровался в умственных способностях своего приятеля. Но Кипп прекрасно знал, что Брейди, в отличие от него самого, наверняка не приходило в голову представить себе, как длинные светлые волосы Эбби, рассыпавшись по подушке, таинственно мерцают в темноте. А вот Кипп не переставал думать об этом ни на минуту. И теперь ему никогда уже этого не увидеть. Никогда!
— То есть, — поспешно поправился он и, выскочив из-за стола, взял руки Эбби в свои, — я хотел сказать, что не ожидал, что месье Парфэ подстрижет вас так коротко!
— Остриг словно овцу, да? Ну и Бог с ними, с волосами! Ох, как без них хорошо! И голова сразу стала такой легкой! Если бы вы только знали, как я устала от их тяжести! — Высвободив руку, Эбби уселась на стул, который поспешно придвинул ей Гиллет. — Надеюсь, хотя бы к сладкому я успела? Салли Энн по секрету сообщила мне, что на десерт должна быть клубника. Никогда раньше я не пробовала клубники.
Эбби изо всех сил старалась казаться невозмутимо-спокойной — словно сидеть за столом со своим мужем и человеком, который, собственно говоря, и втравил их обоих в этот так называемый «брак по расчету», было самым обычным делом.
Однако, как Эбби ни старалась, она не могла забыть о том, что стала совсем другим человеком. Сейчас в ней уже трудно было узнать ту женщину, которой его светлость виконт всего несколько дней назад предложил стать его женой. Впрочем, она и чувствовала себя совсем по-другому.
Та женщина одевалась в уродливые старые платья, Волосы она гладко зачесывала назад, скалывая их в тугой пучок на затылке.
А молодая жена виконта щеголяла в платье из розового шелка, такого тонкого, будто его сшили из лепестков живых роз, красиво подчеркивавшем белизну ее плеч. Тонкую шею обвивало колье из бриллиантов, и такие же камни сверкали и переливались у Эбби в ушах.
71 
